— Сэм!
— Дин, я в норме! — крикнул брат с другой стороны. — А ты?
— Тоже! Здесь никого! Тащи сюда свою задницу!
Ветви зашуршали, и из-за них появился Сэм — мрачный и, несмотря на холод и беготню, бледный. Чем бы он там не занимался вместо преследования врагов, ему это явно пришлось не по вкусу. Дин потрогал щеку — из-под надорванного клочка кожи текла кровь.
«Вот так и живем…»
Глава 27
— Мы ни за что не отложим открытие, — повторил мэр Мильнер, который уже давно говорил на повышенных тонах и теперь был готов заорать так, чтобы стекла вылетели. На щеках мэра расцвел неровный румянец, и он нервно дергал узел галстука, будто тот его душил.
— Дональд, ты же понимаешь, что я делаю все возможное, чтобы нам не пришлось так поступить, — отозвался Джим Бекетт.
Он сидел в удобном кожаном кресле в офисе мэра, украшенном образцами искусства Навахо и Хопи (причем Бекетт был уверен, что некоторые из поделок попали сюда путями далекими от легальных) и от всего сердца желал оказаться в любой точке планеты, но не здесь.
— Я просто не знаю, что делать.
— В Национальную безопасность звонили? А губернатору?
— Ты сам знаешь, что нет связи, — устало сказал шериф.
Он прекрасно понимал Мильнера, но мэр, кажется, достиг точки, когда реальность уже не воспринимается, как она есть. Он хотел, чтобы все было по его, и никто не мог его переубедить.
— И уехать не получается. Трейс пытался и погиб.
— Хочешь сказать, вокруг города стоит какой-то магический барьер? Это же смешно! Клянусь, час назад видел почтовый грузовик. Должен же он был откуда-то приехать.
— Правильно, — подтвердил Бекетт. — Мы перехватили водителя и сказали, что он должен остаться здесь, пока не поступят дальнейшие распоряжения. Парень был не в восторге, но попытался связаться с грузоотправителем. Безуспешно. В общем, пока что он с нами.
Мильнер схватил с края стола маленький глиняный горшочек, творение индейцев-пуэбло[84], и повертел в руках:
— Предлагаешь развешать на подъезде к городу предупреждения «Оставь надежду всяк сюда входящий»? Представляешь, что станет с туристическим бизнесом? А с продажами?
— А по мне — нечестно умалчивать об этом, — парировал Бекетт. — Да, это скажется на репутации города и может даже выставить нас посмешищем, но разве лучше, если люди застрянут здесь и погибнут?
— Джим, ни в коем случае нельзя давать этому огласку, понимаешь? Открытие рекламировали неделями. Даже если бы мы оповестили местные радиостанции, о новости узнали бы только те, кто просматривает рекламу и объявления, и слушает радио и телевизор. А в Сидар-Уэллсе нет своей станции, так что у нас не выйдет даже этого. Единственное, что можно сделать — расставить на дорогах патрули, чтобы они разворачивали подъезжающие автомобили, — он резко опустил горшочек на место, злясь на себя, Бекетта и весь мир. — Звучит просто тупо. Ты веришь, что мы вообще подобные вещи обсуждаем?
— Хотел бы я не верить, Дональд.
— Спутниковые телефоны пробовал? А коротковолновый радиоприемник?
— Я разве что дымовые сигналы не пробовал.
На самом деле Бекетт и о таких мерах подумывал, но решил, что вряд ли найдется тот, кто эти сигналы сможет прочитать. Еще шериф размышлял над тем, чтобы развести огромный костер в лесу и ждать пожарников из лесной инспекции, но побоялся, что пожарники тоже застрянут.
— Ну почему такое счастье не обрушилось на нас, когда мэром была Джейни Дженнингс? Хотел бы я посмотреть, как она запрыгает. А то легко отделалась.
— Дональд, сорок лет. Оно продолжается несколько дней, потом заканчивается. Возможно, уже к понедельнику все придет в норму.
Мильнер оттянул воротник рубашки.
— К понедельнику? И сколько народу мы успеем потерять? Сколько жизней разрушатся? И сможет центр после такого открытия привлечь покупателей?
— Кто его знает, — вздохнул шериф. — Меня, честно говоря, не это сейчас волнует.
— И что же, черт возьми, тебя волнует?
— Спасти столько жизней, сколько возможно. Единственный способ пока — подкараулить и пристрелить убийц до того, как они нападут на жертву.