— Ага, — снова обиделась девочка (на этот раз, Каборга видел, не на него). — Если ты меня украдешь, с удовольствием. А так... Сижу здесь одна, в окне, даже из Замка не выпускают.
— Догадываюсь! Даже гребешка не дадут человеческого. Где ты его взяла? — Он повертел гребешком. — Это же орудие пытки, а не гребешок. Дай его мне. Отнесу нашему старику, ему пригодится, в лысых ежей превращать.
— Он откуда-то вывалился, и я его подхватила... А что такое орудие пытки?
— Ну-у... Я точно не знаю, но читал, что это неприятная штука. Но подожди! Тобой тут, выходит, вообще никто не занимается? У тебя кто-нибудь есть, вообще? У тебя до этого, — он постучал гребешком по тумбочке, — был хоть какой-нибудь гребешок? Чем же ты расчесывалась?
— Был. Сломался.
— Почему ты не попросила новый?
— Почему я не попросила? Я попросила! Я ныла и хныкала, даже хватала за рукава, а что толку? Когда Магистр готовится завоевать мир, не до гребешков. Меня отовсюду прогнали, вот я и сижу тут уже второй день.
— И тебя даже некому расчесать?!
— Что ты говоришь! Кому я тут нужна? Я думала, хоть ты меня украдешь. Хотя бы чуть-чуть... Ну, хотя бы ненадолго...
Каборга испугался — девочка собиралась расплакаться. Он погладил ее по колену, по старенькой ночной рубашке.
— Я тебя украду, обязательно. Честное слово! Возьмем твои книжки, стихи, и украду.
— И будешь расчесывать по вечерам? Вот так, здорово, как сейчас, последовательно и спокойно?
— Буду! У нас в Замке много всякого места, выберем для тебя что-нибудь... Слушай, у вас тут и на самом деле все так запущено, как даже у нас не запущено. Сидит девочка, одна-одинешенька, вся лохматая, ей даже гребешка не дадут, чтобы расчесаться как следует. И еще собираются завоевать мир! Но слушай, я чуть не забыл, зачем я сюда пришел. Ты случайно не знаешь, как бы мне пробраться к вашему Шаре?
— Знаю. Пойдем вместе! Я знаю дорогу! Давай у него украдем какую-нибудь волшебную штуку! Знаешь как мне интересно! Шара, он такой важный, такой значительный, такой могучий и страшный! Ну-у... Мне так кажется. И все говорят.
— Понимаешь, сейчас тебе расскажу. Сидим мы сегодня, обедаем. Все как обычно. Я, советник, главный стражник, управитель, еще там пара головорезов. Обедаем мы и обедаем, как вдруг — хлоп! Письмо, от Шары от вашего. Читаем — теперь я тут самый главный, и завтра с утра пораньше приеду всех вас крошить и резать.
— Как так? — ужаснулась девочка. — Прямо так и написал?
— Да! Буквально. Кинулись мы к нашему старику. Ну, это Магистр наш, как у вас Шара. Только стучаться — смотрю, записка. Ушел за крысиными хвостиками. К обеду не ждать! И все. А мы — помирай.
— Да?! — Глаза девочки засветились. — Ушел за крысиными хвостиками! А зачем они ему нужны? Для чего он их использует? А то у нас Шара все жалуется, что в этих краях не достать настоящих стрекозиных рылец, а для чего нужны, сам не рассказывает. А мне знаешь как интересно, зачем магу стрекозиные рыльца! А этот ваш старик, он страшный? Он злой? Опасный?
— Вовсе нет. Почему он должен быть страшным, злым или опасным?
— Ну... Не знаю. Вроде как Магистры должны быть такими... Или не так?
— По-моему, это заблуждение. У нас старикан вообще никакой. Ха, — хмыкнул Каборга с досадой. — Мне даже иногда обидно. Я говорю, у всех маги как маги, а у нас... Хоть бы раз кого-нибудь во что-нибудь превратил, все только грозится. А я знаешь как хочу посмотреть на лысого ежика!
— Я тоже! Я еще никогда не видела лысых ежиков. Они наверно такие милые!
— Еще бы. Ежики вообще милые. Мы по дороге нашли одного, правда не лысого, пришлось его отпустить. Знаешь, давай сейчас пойдем и украдем у вашего Шары Волшебную силу, а потом я украду тебя, и мы поедем ко мне. Хочешь, я покажу свои книжки?
— Еще как! — Девочка хлопнула в ладоши. — А что такое Волшебная сила? Как ее крадут? И зачем она?
— Не знаю. Я читал в книжке, да и старик наш как-то раз говорил, что Волшебная сила это самое главное, что есть у мага, и без нее маг уже не маг. Я так думаю, что если ее украсть, то он не сможет никого порезать или покрошить, и все будет нормально.
— А, может быть, ее просто испортить? — сказала девочка сомневаясь. — Чтобы уж наверняка, дело с концом, навсегда?
— Не-е-ет... Не нужно. Зачем портить хорошую вещь? Мы ее спрячем, пусть пока полежит. В хозяйстве сгодится. Или потом отдадим кому-нибудь, не такому злодею, как этот ваш Шара.
— Ага-а-а... А как ты узнаешь, злодей он или нет? Ведь не дашь же ему сначала попробовать? — засмеялась девочка.