– Здесь слишком жестко, – быстро возразила Кейт, не вполне понимая, почему она почувствовала неловкость от его слов.
– Мое плечо может служить прекрасной подушкой.
– Какая подружка тебе это сказала?
– А тебе не все равно? – мягко поинтересовался Блейк. Когда Кейт не ответила, он осторожно потянул ее за рукав. – Хочешь убедиться?
– Нет, благодарю.
С наигранной бодростью она вскочила на ноги.
– А я-то мечтала, что поймаю большую рыбу. Окуня или форель.
Блейк вздохнул.
– Боюсь, что в этом озере форель не водится, да и окуня сейчас едва ли удастся поймать. – Взглянув на приунывшую Кейт, он уступил. – Ладно. Убирай все, что осталось, в коробку, а я разберусь со снастями.
Кейт послушно принялась собирать тарелки и стаканчики, пытаясь подавить в себе странный восторг, наполнивший ее тело при мысли о том, что она положит голову Блейку на плечо. «Ты просто сошла с ума, – сказала она себе, глядя, как Блейк устанавливает снасти у воды. – Снова ищешь себе приключений? Мало настрадалась со Стивеном?» Бросив пластиковую посуду и коричневый бумажный мешок с объедками в коробку, она пошла к озеру, чтобы сполоснуть руки в чистой воде. Здесь, у берега, вода оказалась на удивление прозрачной, так что можно было разглядеть на дне каждый камешек.
Она встрепенулась, внезапно почувствовав дыхание Блейка, щекочущее ее шею.
– А ты умеешь ловить рыбу? – поинтересовался он.
Вложив ей в руку удочку, Блейк дотронулся до талии Кейт, и все ее тело напряглось от этого легкого прикосновения.
– Да, – солгала она. – Умею.
Блейк ей поверил и, отойдя чуть дальше, забросил снасть далеко в озеро. Потом уселся на камень и больше не глядел в ее сторону.
Кейт же лихорадочно попыталась вспомнить что-нибудь из того, что она вообще знала о рыбной ловле. Однажды ей довелось провести лето в Канаде, и в памяти кое-что все-таки осталось. К примеру, то, что можно ловить рыбу на крючок с наживкой, а можно на спиннинг. У нее на крючке уже извивался червяк, и, чтобы избавиться от неприятного зрелища, она поскорей забросила удочку и поморщилась, услышав, как наживка шлепнулась о воду. Едва она успела перехватить покрепче удилище, как поняла, что леска резко натянулась.
– Блейк! – громким шепотом позвала она, не веря своей удаче. – Помоги! У меня на крючке рыбина! Что мне теперь делать?
– Подтягивай леску, – сухо отозвался он.
– Я не могу. Не умею.
Быстро укрепив свою удочку, Блейк подошел к ней и стал помогать вытягивать непокорную леску. Кейт невольно вскрикнула от отвращения, когда Блейк крепко схватил судорожно бьющуюся рыбу и стал вынимать из ее губы застрявший там крючок. Потом бросил бьющуюся добычу к ногам Кейт. Чешуя рыбы была тусклого серого цвета с какими-то противными пятнами, а плавники щетинились колючками.
– Я чт-то, д-должна ее убить? – сморщившись от брезгливости, спросила Кейт. – Это ведь не окунь, верно?
– Нет, это хотя и окунь, но только не обычный, а солнечный; еще его называют ушастым. Я предлагаю бросить его назад. Они не слишком вкусные и очень костлявые, а просто так перерезать ему глотку, думаю, тебе не захочется.
– Я брошу его в воду, – поспешно сказала она.
Нагнувшись, Кейт схватила трепыхавшуюся рыбу, подавив свое отвращение к этому мокрому и скользкому существу. Ей было неприятно смотреть, как оно яростно бьется и судорожно разевает рот, задыхаясь без кислорода. Кинув рыбу в воду, она с облегчением увидела, как та стремительно метнулась на глубину.
– Как ты думаешь, она выживет? – спросила Кейт.
– Вероятно. – Казалось, Блейк забавлялся ситуацией, хотя смотрел на Кейт серьезно. – Ты уверена, что тебе хочется рыбачить и дальше? – поинтересовался он. – Сейчас ты буквально позеленела, и мне показалось, что ты пожалела о том, что выловила этого уродца.
– Ты не ошибся. – Она засмеялась, скрывая свое смущение. – Кстати, я недавно соврала тебе. Я очень плохо разбираюсь в рыбной ловле и вообще не люблю есть рыбу.
Молчание Блейка оказалось красноречивей, чем слова. С преувеличенным терпением он стал ей показывать, как нужно правильно сматывать снасть.
– Пожалуй, я немного вздремну, – объявил он, когда все было убрано, и слегка передвинул одеяло, чтобы его край оказался в тени дуба.
Блейк лег головой в тень, а и без того загорелые ноги вытянул на солнце. Положив под голову одну руку, он небрежно вытянул другую и закрыл глаза.
– Если тебе понадобится подушка, милости прошу, – произнес он, не открывая глаз, и, насколько могла судить Кейт, заснул еще до того, как она опустилась на край одеяла и украдкой бросила на него взгляд. Его поджарое, мускулистое тело показалось ей до невероятного привлекательным – почти красивым – и во сне.
Она раздумывала не больше пары секунд, борясь с искушением протянуть руку и пригладить ему разлохматившиеся волосы. Густая черная прядь упала на его лоб, смягчив суровое лицо и сделав его неожиданно беззащитным.
Кейт испытала в этот момент удививший ее саму прилив щемящей нежности. Она легла, положив голову на плечо Блейка, и запах его разгоряченной кожи наполнил ей ноздри. Тут же в ее животе закрутилась тугая пружина желания. Ведь она была уже замужем и знала, что такое желание, хотя Стивен и приучил ее считать себя бесчувственной и неспособной на страсть. Стивен никогда не упускал возможности уколоть ее тем, что их занятия любовью не приносили ни одному из них удовольствия, и она привыкла считать себя виновницей этого. Ведь, в конце концов, у Стивена был за плечами богатый опыт, так что он мог судить о таких вещах, сравнивая ее с другими женщинами.
Она прогнала от себя мысли о Стивене, почти не замечая того, что впервые со времени их свадьбы ей удалось сделать это легко и без всякого ощущения вины. Они поженились слишком молодыми и совершенно не подходили друг другу. Единственное, в чем они оба сходились, это в убеждении, что детей им пока заводить не следует. «И это решение, – подумала с кривой усмешкой Кейт, – в отличие от всего прочего мы оба соблюдали неукоснительно и со всей ответственностью».
Блейк беспокойно заворочался во сне, и она положила голову ему на грудь, ощутив под тонкой тканью рубашки пружинистые волосы. Искушение их потрогать оказалось слишком
Блейк резко дернул головой, и Кейт догадалась, что он не спит. Быстро отдернуть руку ей не удалось – он накрыл ее своей и прижал к своей груди. Их глаза встретились, и ей стало ясно, что скрывать свои чувства уже бесполезно. Блейк все равно прочтет желание в ее зеленых глазах, а притворяться, как они уже выяснили, она не умела.
– Эй, – тихо сказал Блейк, – кажется, я говорил тебе сегодня утром, что ты очень красивая?
– Что-то не припомню такого, – пробормотала Кейт.
Добавлять что-то еще не было нужды. Их тела говорили за них. Она медленно отодвинулась от Блейка, зная, что он последует за ней, и перевернулась на спину, не замечая больше ни жесткой земли под собой, ни солнца, проникавшего сквозь узорную мозаику листвы могучего дуба. Вся ее жизнь сосредоточилась на Блейке: его темных глазах, его руках, губах. Но даже при всем этом она оказалась не готовой к острой волне наслаждения, захлестнувшей ее, когда он заключил ее в кольцо своих рук. Их губы слились, и она закрыла глаза, упиваясь нахлынувшей на нее остротой ощущений.
Его поцелуй оказался слишком коротким, чтобы погасить вспыхнувший внутри ее огонь. Откинув голову, Блейк снова посмотрел на нее, затем его рука медленно погладила ее щеку, чуткий палец обвел ее жаждущие поцелуев губы. Подчиняясь зову плоти, она прижалась к нему бедрами и обняла за шею.
Внезапно ее испугала собственная неистовая реакция. Еще не отведав ласк Блейка, она уже вся дрожала от желаний, чего с ней не случалось ни разу за всю их супружескую жизнь со Стивеном.
– Блейк… – прошептала она, хотя и сама не знала, зачем ей понадобилось произносить его имя.
– Что, Кейт? – В его голосе звучала нежность, а пальцы передвинулись к ее шее, ласкали ее кожу, и она уже позабыла, что и почему она сказала.