— Я такой красивый, что ты засмотрелся? — заметив взгляд мальца, Ли Сяолун вновь лукаво улыбнулся.
Седьмой знал, что перед ним скорее всего был протагонист, но его это мало заботило. Если главному герою этой истории в любом случае суждено почернеть и устроить кровавую бойню, то что мог сделать маленький злодей вроде него? Правильно – ничего. А раз сделать ничего нельзя, то почему бы не забыть о том, что должно быть, и не жить свободной жизнью?
Яо Юншэн услышал вопрос старейшины и, краснея, поспешил спрятать лицо. Он и правда засмотрелся на него, считая красивым, но не ожидал, что тот подловит его и начнёт дразнить.
Ли Сяолун, сделав пару глотков чая, понял, что ребёнок не собирается вести с ним беседы. Он мог бы подтрунить над ним ещё немного, но благодаря Ха Жуну уже был в хорошем настроении. Мастер глянул в пиалу ребёнка и увидел, что тот сделал не более двух глотков. Возможно, было слишком жестоко пытаться напоить ребёнка подобным, но изначально он преследовал совершенно другую цель и не думал о Яо Юншэне. Старейшина взял чайник, заклинанием очистил его, а затем подошёл к чайному хранилищу, немного подумал, прежде чем взять одну коробочку в руки. С помощью палочек он положил в чайник две горсточки высушенных цветов, затем налил немного воды и поставил на маленькую печь. На самом деле ему не нужно было так кропотливо готовить чай, было бы намного проще и быстрее, примени он заклинание и закипятив воду вмиг, но ему нравился сам процесс готовки.
Пока вода в чайнике медленно закипала, Ли Сяолун подошёл к другому шкафчику и вынул оттуда шкатулку, которую поставил на стол, после чего очистил чашки. Чай к этому времени был уже готов, а Яо Юншэн внимательно следил за каждым движением старейшины. Тот налил мальцу новую пиалу чая и открыл шкатулку – в ней лежали лотосовые пирожные.
— Ешь, а я пока переоденусь, — Ли Сяолун нежно улыбнулся ребёнку, забирая одежду с его колен, и ушёл в другую комнату.
Мальчик сидел и хлопал глазками, смотря на удаляющуюся спину. Он был чувствителен к другим людям, а также умён не по годам, поэтому часто и безошибочно мог сделать заключения о многих. Однако человек перед ним был слишком странный, чтобы Яо Юншэн мог безошибочно сказать, что он из себя представляет. Мальчик хотел поверить в этого человека, но чувство защиты просило не доверять.
Ребёнок взглянул на пирожные, а затем на пиалу с новым напитком. Вкус предыдущего чая был настолько омерзителен, что он еле сдерживался, чтобы не выплюнуть. Малец не решался вновь испить из пиалы, даже при том, что старейшина заварил чай специально для него. Яо Юншэн долго смотрел на розоватый напиток, от которого исходил приятный аромат, а затем отважился рискнуть и отпил немного. Его глаза просияли от удовольствия: чай был нежный, мягкий и сладкий. Яо Юншэн никогда в жизни не пил ничего вкуснее! От пирожных перед ним он всё же решил воздержаться. Знал, что подозревать старейшину было подло с его стороны, но когда вспомнил Ли Цзиньхуа, то всю его совесть смело́ одним глотком чая. Он кинул презрительный взгляд на сладости и отвернулся.
Спустя десять минут вернулся Ли Сяолун. Его голову обрамлял ободок из снежинок, светло-голубая роба с вышивкой из них же оголяля часть его плеч, рук, груди и спины, а на запястья спадало множество тонких металлических браслетов. Яо Юншэн взглянул на него и застыл на месте, залюбовавшись красотой перед ним! Тем не менее лицо старейшины выражало вселенскую скорбь, он не был счастлив, даже наблюдая зачарованный взгляд ребёнка. Отвешивать шутки он также был не в настроении, однако не смог удержаться, чтобы не спросить:
— Учитель Лу Шан, случаем, не перепутал наряды? — Мальчик посмотрел в глаза старейшины и не нашёлся что ответить. Он впервые видел подобный наряд, как он мог дать правильный ответ?
— Ладно, пошли, я сам у него узнаю… и если он перепутал, хе-хе… — Ли Сяолун дьявольски захихикал, а затем накинул на себя чёрную мантию, скрывая новый наряд.
У Яо Юншэна мурашки пробежали по спине: он был уверен, что учителю несдобровать, если тот совершил ошибку.
На улице уже сгустились сумерки – в горах солнце очень быстро скрывалось за горизонт и звёзды покрывали весь небесный купол. Старейшина с учеником шли не спеша. Один из них был на полшага впереди и смотрел на небо, второй шёл немного позади и не смел отрывать взгляда от земли.