Те вздрогнули и быстро потупили взгляды. Никто не был дураком, чтобы связываться с заклинателем уровня Цзиньдань, когда он пребывал в плохом настроении. После этого мальчик-слуга не осмелился ещё что-то сказать, быстро отполз в сторону и отошёл к двери.
Изначально Седьмой не хотел привлекать внимание, но после вчерашнего представления было поздно придерживаться позиции невидимки. Подумав об этом, он вспомнил свою неудачу с главным героем, для которого он тоже когда-то желал остаться невидимым, но всё вышло с точностью до наоборот. Казалось, чем больше он стремится остаться незаметным, тем больше всё идёт не по плану. Кстати, о главном герое…
Ли Сяолун обернулся и посмотрел на своего ученика.
— Яо Юншэн, сядь рядом.
Ребёнок вздрогнул от необычного поведения учителя, тем не менее послушно сел по правую руку, там, где должен находиться слуга. Заклинатели не осмелились вновь глянуть в сторону лорда Поднебесной Юйлун, но это не касалось Ли Цзиньхуа и Ха Жуна. Они удивлённо приподняли брови и молча отвернулись. Кто знает, какие странные мысли вынашивал Ли Сяолун, но лучше было промолчать. В глазах Яо Юншэна загорелось любопытство. Он не понимал, что происходит, но мог догадаться, что старейшина не просто так подозвал его. Мальчику хотелось спросить о причине, но, покосившись на покрытое мраком лицо учителя, он также разумно решил промолчать.
Ли Сяолун не спешил что-то объяснять, тут имелось слишком много дотошных глаз и ушей. Если Яо Юншэн будет возле него, он сможет лучше контролировать ситуацию. Единственное, что огорчало, – Ха Жун сидел в некотором расстоянии от него, присматривать за юношей не получалось. Почему же тогда Седьмой подозвал Яо Юншэна, а не Ха Жуна? На это было несколько причин. Во-первых, Яо Юншэн младше Ха Жуна. Во-вторых, он его личный ученик и проблемный персонаж. В-третьих, он вызывал больше беспокойства.
Подождав, пока гости немного рассредоточат своё внимание, Ли Сяолун осторожно взял маленькую ручку Яо Юншэна и положил себе на колени ладошкой вверх. Такой неоднозначный жест со стороны учителя заставил мальчика чуть ли не выпучить глаза от изумления. Он не посмел вырвать руку, но подозрительно посмотрел на него. Лицо старейшины всё ещё оставалось мрачным, а взгляд равнодушным, с лёгкой долей холода. Однако больше никаких эмоций не было: ни смущения, ни нервозности – ничего. Если не знать, что мастер впервые держит его руку, то можно подумать, что все его действия естественные. Это смутило ребёнка, впрочем он всё же решил поверить своему учителю и подыграть – пока его лаоши рядом, ему нечего бояться. Яо Юншэн успокоил своё сердце и с простодушным выражением начал осматриваться.
Ли Сяолун, заметив, что рука ребёнка расслабилась, поразился. Мальчик с любопытством глядел по сторонам, будто было абсолютно правильным, что учитель держит его ладошку у себя на коленях, поглаживая её. Седьмой немного растерялся, не понимая, почему малыш столь спокоен. Сознаёт ли он вообще, что подобное действие можно расценить как сексуальное домогательство? Совесть мужчины проснулась слишком неожиданно, и ему стало стыдно. Однако стыдиться долго не пришлось, потому что в зал пожаловали лорды Святого Павильона.
Сун Юаньюань с Цзи Шэном сели на свои места. Старейшины двух сильнейших сект уставились друг на друга, и воздух в помещении резко накалился.
На лице Цзи Шэна красовалось несколько порезов, которым было не так-то легко затянуться всего за одну ночь, на шее и руках белели тканевые повязки. Под гневом и злостью лордов Святого Павильона прослеживалась нить страха. Они не решались начать провокацию, лишь молча посылали убийственные взгляды.
Ли Цзиньхуа же, напротив, не сдерживала безжалостность до самого конца. Даже если их ситуация подозрительна и она обещала быть осторожной, девушка ничего не могла с собой поделать, когда видела побитых врагов. Желание унизить их ещё больше стало сильнее чувства самосохранения.
— Тц, тц, тц. Немногое может осёл гуйчжоуский, зато раздувается курам на смех.
«Немногое может осёл гуйчжоуский» – китайская идиома: говорится о человеке с ограниченными способностями или возможностями.
— Ли Цзиньхуа, не переходи границы! — взревела Сун Юаньюань.
— А что не так? Есть слишком много свидетелей моим словам.
Лорд Цветочного Пика хоть и побаивалась Ли Сяолуна, всё же не настолько, чтобы терпеть словесные оскорбления. Вчера она была слишком сильно унижена, её гордость пострадала, поэтому сейчас она легко поддавалась провокации и готова сразиться не на жизнь, а на смерть, если её унизят ещё раз.