Выжившие заклинатели – люди умные и зоркие. Заметив, что химеры не в состоянии уклоняться и страдают от массовой атаки, они начали обдумывать, какие методы и сами могли бы использовать. Когда демон отыскал в толпе культиватора, держащего свиток, то поспешил направить монстров к нему, чтобы разобраться с проблемой, но было уже поздно: дождь из клинков вновь обрушился на землю, а вслед за этим и другие культиваторы начали доставать свитки. По всей площади слышались вопли и рёв, химеры падали одна за другой, и даже некоторым заклинателям не повезло.
Видя, как клинки падают с неба, Ли Сяолун закрыл голову руками. Ему подфартило и в этот раз: один из мечей лишь слегка задел его руку, оставляя слабый порез. Зато монстру, придавившему его, не повезло. Он издал предсмертный рык и рухнул замертво. Обливаясь холодным потом, Седьмой приложил немало усилий, даже использовал с трудом накопившуюся духовную энергию, чтобы скинуть тушу химеры с себя. Сделав это, он не решился вставать, а лишь упёрся в землю коленом и пробежался взглядом по полю боя.
Демон отвлёк своё внимание на другого заклинателя, а человек в маске сражался с тремя ранеными химерами, которые вовремя напали на него. Понимая, что это его шанс, Ли Сяолун оглянулся в поисках выпущенного ранее свитка. В этот момент он увидел Яо Юншэна, про которого успел уже забыть. Мальчик лежал на земле и не двигался: лицо замазано кровью, белые одежды в нескольких местах разрезаны и заляпаны багрово-красным, и всё же видимых серьёзных травм не наблюдалось. Седьмой стиснул зубы и продолжил искать свиток. Закутанный в жёлтую кожу, тот валялся в нескольких метрах от него. Он поднялся на ноги, спотыкаясь побежал в ту сторону, но успел сделать лишь пару шагов, как с неба послышалось жуткое завывание. Вскинув голову, он увидел потоки ветров, набирающие скорость и сливающиеся воедино. Зрачки резко сузились. «Что хуже – дождь из клинков или торнадо?» Было стойкое подозрение, что лучше пережить ещё один дождь из клинков, чем такое. Уже чуть ли не плача, он всё же добежал до свитка, а затем вновь быстро осмотрелся.
Нарастающие ветра повергли в ужас всех, заклинатели больше не заботились о монстрах, а спешили покинуть эпицентр надвигающегося стихийного бедствия. Ли Сяолуна это мало заботило, он искал взглядом учеников своей школы и сестру. Ли Цзиньхуа тоже смотрела по сторонам, пытаясь что-то или кого-то отыскать. Их взгляды встретились.
— Геге!
Услышав столь раздражающий голос, Ли Сяолун выдохнул – теперь они могли наконец-то объединиться и сбежать. Он сделал шаг в её сторону, замечая рядом с девушкой Ха Жуна и Ди Трена. Если сестра казалась лишь слегка потрёпанной, то двум юношам явно не повезло: у Ди Трена большие кровавые пятна расплывались по плечу и на боку, а у Ха Жуна – на бедре. Ди Трен его поддерживал, помогая не упасть. У Ли Сяолуна не было сил их жалеть, он сам выглядел намного хуже этих детишек. Благо выражения их лиц оставалось достойным, чему точно можно бы поучиться. Он направился было к ним, но тут послышалось жалкое «Учитель…». Седьмой застыл на месте. Под завывание ветра он стиснул зубы и начал ругать себя: «Я ничего не слышал, ничего не видел и ничего не знаю. У меня нет такого неблагодарного ученика, тем более он всё равно не умрёт так просто. — И тут до него дошло. — Верно, он ведь не умрёт, но именно в этом и заключается главная проблема: если я его брошу сейчас, в будущем меня запытают до смерти!»
Седьмой вяло повернул голову и уставился на протагониста пустыми глазами. Мальчишка лежал на земле, жалобно глядя в его сторону, отчего слабое сердечко мужчины ёкнуло. Было ли это от жалкой картины или же от страха, он не знал ответа. Маленький, израненный, с трудом сдерживающий слёзы, всеми брошенный и никому ненужный – вот какова реальная горькая сторона всемогущего главного героя этого мира. Смотря на такого Яо Юншэна, Седьмой испытывал смешанные чувства. Он правда не хотел иметь с этим человеком ничего общего, но не поздно ли уже что-то менять? Понимая, что может легко оставить протагониста сейчас, он не мог так же легко думать о своей участи в грядущем. Возможно, главный герой озлобится на него, а может, в нём проснётся совесть и он не станет искать его для мести.