— Старик! Почему ты должен работать сегодня?!
Голос был знаком, он вновь обернулся и увидел бегущего молодого человека. Глаза шокированно расширились. Сам того не замечая, Седьмой внутренне прокричал: «Ха Жун!» Юноша пробежал мимо и налетел на старика.
— Ты уже такой взрослый, а ведёшь себя как ребёнок.
— Но, старик, ты сам меня воспитывал, поздно теперь ворчать!
Препираясь, один старый и один молодой пошли вверх по коридору, оставляя позади себя ошеломленного пациента.
Седьмой прикрыл рот рукой, продолжая растерянно хлопать глазами и начиная серьезно сомневаться в собственном рассудке. Если бы он сейчас не увидел юношу, то даже бы и не вспомнил, что был знаком с таким человеком, как Ха Жун. Но знал-то он его из сна, приснившегося накануне! Как же тогда человек из сна мог очутиться в реальности?! Покачав головой, Седьмой понял, что бредит. У него определённо гипоксия головного мозга из-за плохого кровоснабжения. «И причудится же такое…»
Он покинул больницу в растерянном состоянии и побрёл в сторону цветочного ларька. Но прийти в себя не дали и там: стоило переступить порог магазинчика, ему тотчас же улыбнулся озорной рыжеволосый юноша.
— Добрый день! Вам что-нибудь подсказать?
«Линь Цюши?!» — вспыхнуло в голове у Седьмого. Он застыл и слегка нахмурился. Почти минуту юноша и посетитель смотрели друг на друга. Один был вежлив и неловок, стараясь не подгонять клиента, второй же пытался понять, что происходит. Игру в гляделки проиграл юноша. Заливаясь румянцем, он наклонил вперёд подбородок и медленно спросил:
— Что-то не так?
— Ах, это… ромашки… есть?
Видя, что клиент пожаловал странный, а на повестке дня Новый год, юноша быстро собрал букетик из белых ромашек и протянул мужчине. Когда Седьмой попытался расплатиться, его сопроводили до выхода с фразой «Это подарок, хорошего нового года», после чего дверь закрылась. Принимать подарок от чужого было неловко и неуместно, поэтому он снова толкнул дверь в магазин, но понял, что та уже заперта. Шестое чувство подсказывало: его приняли за подозрительного человека — вполне возможно, что юноша испугался. Седьмой был немного обескуражен, однако решил не настаивать на оплате, боясь, что встретит Новый год за решёткой.
Прижав ромашки к себе, он направился к остановке, где больше получаса на морозе прождал нужного автобуса. За город в такое время никто ехать не стремился, поэтому в нём было достаточно свободных мест. Усевшись в самую середину, чтобы поменьше дуло от дверей, и положив букетик на колени, он смотрел в окно, обдумывая, стоит ли ему в первую очередь записаться к психиатру или всё же сначала прекратить читать странные книги.
Ехать пришлось долго, только ближе к трём часам дня автобус прибыл к нужному месту. От остановки до кладбища полчаса пешим ходом, а со скоростью Седьмого могло понадобиться и больше времени, потому он решил сначала перекусить в небольшой местной забегаловке, прежде чем продолжить свой путь. Есть совсем не хотелось, но нужно было не забывать про приём лекарств, иначе поход на кладбище мог оказаться не требующим возврата. Внутри кафетерия было тепло и вкусно пахло, людей также наблюдалось немного, поэтому Седьмой мог спокойно сесть ближе к окну и сделать заказ. Пролистывая в телефоне один сайт за другим, он ждал, пока приготовят кашу на курином бульоне, затем начал осматриваться по сторонам. Неожиданно в дальнем углу увидел очень красивую девушку. Она сосредоточенно что-то писала в блокноте, а рядом на столе стояла полупустая прозрачная чашка. Седьмой завис, вглядываясь в знакомое лицо, которое до некоторой степени раздражало его, и даже не заметил, что половина посетителей тоже смотрели на девушку. «Сестра, — вдруг подумал он, а следом растерялся. — Почему я вдруг назвал её сестрой?.. У меня нет родственников, особенно столь красивых».