Когда он читал роман, то всё всегда сводилось к Ли Сяолуну как главному виновнику бед центрального героя, однако Седьмому всегда казалось странным, что целый ряд его поступков не был обоснован, поэтому в истории всегда существовали так называемые слепые пятна. Сейчас Ли Сяолун, то есть он, также ничего не делал, но странности всё равно происходили. Не было гарантии, что в итоге его не обвинят в жестоком обращении с ребёнком. Ему всё равно, как идёт сюжет, безразлично, если в конце он умрёт как один из старейшин ненавистной секты, но он не желал брать на себя то, чего не совершал. Седьмой не знал, что ему стоит сделать. Он был обычным человеком: без харизмы, без гениального ума и в отсутствии храбрости, терпением он тоже не отличался. Если бы он не настоял проводить мальчика и не увидел всего этого, то мог бы спокойно проживать свои дни, но теперь, даже если он отступит, его совесть не позволит забыть.
Ли Сяолун взглянул на малыша, чья голова была опущена.
— Бедный ребёнок, — он опустил руку на худенькое плечико и нежно похлопал. — Пошли, сегодня ты переночуешь в моём доме. Там есть пристройка, предназначенная специально для учеников. Правда, там беспорядок, но я быстро это исправлю. А завтра решим этот вопрос.
Яо Юншэн напрягся. До него доходили неприличные слухи о старейшине Ли Сяолуне, и пусть он сомневался в их правдивости, всё же проверять не хотел.
— Старейшина, этот ученик не достоин вашего времени. Пожалуйста, не переживайте, этот ученик уже привык.
Седьмой, взглянув на напряженное хрупкое тельце, не смог удержать тяжёлый вздох – почему-то он знал, о чём ребёнок сейчас думает. Главный герой сего романа был внимательным и осторожным, разумеется, он уже слышал о непристойностях старейшины, который домогался до своих учеников. Думая об этом, Седьмой не нашёл в себе смелости настаивать.
— Что ж, тогда отдохни как следует сегодня.
Убрав руку, он поспешил покинуть помещение. В душе зашевелилось беспокойство, и он горько усмехнулся про себя: «Кажется, я начинаю догадываться, почему в романах переселенцы всегда и во всём потакали главным героям».
Яо Юншэн проводил старейшину глубоким задумчивым взглядом. Его понимание этого человека никак не строилось – тот слишком странен и необычен, будто не от мира сего. Застыв, мальчик дотронулся до своего плеча. Когда Ли Сяолун прикоснулся к нему, он не почувствовал страха или отвращения – скорее, его прикосновение напоминало легкое касание ветерка, нежели было от человека, о котором ходили непристойные слухи. И всё же Яо Юншэн не смел полагаться на Седьмого лорда, лучше других зная, как тяжело доверять, а ещё тяжелее терять доверие.
Мальчик некоторое время стоял в задумчивости, а затем разделся и лёг на солому, накрываясь тонким потрёпанным покрывальцем. Перед тем как уснуть, его посетила странная мысль: «Этот человек… будет ли он учить меня?.. я бы хотел… наверное».
Ли Сяолун не мог успокоиться всю ночь. То, что он увидел, потрясло его больше, чем он мог себе представить. Стоило солнечным лучам показаться на горизонте, как он поспешил связаться с Хи Шангом через духовный колокол. Глава не заставил себя долго ждать – заявился в гости, едва старейшина успел приготовить ароматный вишнёвый чай.
— Шисюн, заходи, присаживайся.
— Шиди, зачем ты так срочно хотел видеть меня? Что-то случилось?
— Вообще-то, да, но для начала присядь.
Хи Шанг пересёк комнату и сел за столик. Ли Сяолун элегантными, плавными движениями разлил чай по пиалам, а затем сел к нему лицом.
— Я думал над последним нашим разговором и нашёл решение. Талант Яо Юншэна не может быть потрачен впустую, но он, кажется, скрывает свой духовный корень. Это и не удивительно, зная, насколько он редок. Однако я не могу взять его в ученики, и мы не можем открыто распространяться о его таланте. Шисюн, ты должен лично позаботиться о мальчике.
— Ты хочешь, чтобы я его обучал?
— Именно. Для него это хороший шанс.
— Нет, шиди, это плохая идея. Я глава секты, всегда у всех на виду. Невозможно будет долго скрывать особенность духовного корня Яо Юншэна.
— Когда он достигнет Эликсира ядра, слухи о его редком корне пойдут лишь на пользу. Он талантливый ребёнок, уверяю тебя, ему хватит и десяти лет на это.
— Ты уверен? — Хи Шанг с восторгом распахнул глаза. У него не было повода сомневаться в словах друга, ведь тот всегда видел талант за версту.
— Конечно, даже не сомневайся, он далеко пойдёт. К нашему с тобой возрасту он сможет достичь стадии Бессмертного младенца или даже Юаньин. — Ли Сяолун напрягся, а затем неловко спросил: — Кстати, шисюн, а какой у меня возраст?