Шисюн – старший соученик (старший брат).
Мэймэй – младшая сестра (обращение имеет родственный смысл).
— Что произошло? — его голос был приятным, но слишком холодным, заставляя даже его самого дрожать.
Мужчина и женщина переглянулись, в их глазах читалась неуверенность, но подозрений там не было.
— Шиди, это нормально, что ты не помнишь, только не злись.
— Сяолун-эр, держи себя в руках, сейчас твоему телу и духу нужен покой.
Они внимательно посмотрели на него, а затем неуверенно продолжили, когда не заметили признаков раздражения.
— Твой прорыв провалился, духовная энергия вышла из-под контроля, и ты подвергся искажению Ци, — мужчина говорил очень медленно и тихо, наблюдая за реакцией собеседника, будто намереваясь быстро отступить, если увидит нечто, что предвещало бы бурю.
Седьмой нахмурил брови ещё сильнее. Значит, в этом мире его звали Сяолун, а ещё он пережил искажение Ци. Неудивительно, что его волосы поседели местами. Однако это был его шанс – во всех историях всегда прокатывало!
Искажение Ци – состояние, когда накопление Ци переходит некоторую границу, допустимую телом, и под воздействием сильных негативных эмоций переполненный дантьян изливает весь этот непомерно большой запас в каналы, которые впоследствии рвутся, вместе с этим зачастую страдает Ядро и тело.
— Понятно… так вот почему я ничего не могу вспомнить, — сказал Седьмой слегка удручённым голосом, а его брови расправились, сохраняя на лице лёгкую растерянность.
Мужчина и женщина в удивлении расширили глаза.
— Шиди, ты ничего не помнишь?
— Геге, а меня? меня ты помнишь? — у девушки показалась паника в глазах – для неё был очень важен тот факт, помнит он её или нет.
Сяолун растерянно покачал головой:
— Я… не помню. Но мне кажется, мы довольно близки. Ты моя… меймей, — неуверенно начал прощупывать почву, но увидев мимолётное изменение в лице девушки, быстро нашелся: — Нет, цзецзе?
Цзецзе – старшая сестра (обращение имеет родственный смысл).
Сяолун исправлял свои ошибки в соответствии с внутренними ощущениями. Хоть и было очень странно и неприемлемо у китайцев называть цзецзе девушку, которая зовёт тебя геге, но ему ничего не оставалось больше. Он ощущал, что люди перед ним не имели к нему никакого зла, скорее даже любили его, но почему-то он – или же это тело? – не любил их.
После того, как Сяолун назвал девушку «цзецзе», та сразу же отпустила всякие сомнения: она безумно любила своего грешного брата, поэтому даже маленькая несостыковка вызывала в ней подозрение, но как только она услышала обращение «цзецзе» из его уст, всё это смелось на задний план.
— Геге! Мой геге не может забыть меня! Никогда и ни за что! Шисюн, сделай что-нибудь! Позови старейшину Цжу Цзяньпин с Пика Тай Шань!
— Шимэй, я уже позвал старейшину Цжу Цзяньпин. Не поднимай шум, ты ведь знаешь, после искажения Ци вполне нормально потерять память.
— Но мой геге не может забыть меня!
— Давай подождём и посмотрим, что скажет нам уважаемый старейшина Цжу.
Девушка надула губки и отвела взгляд. Сяолун всё это время внимательно наблюдал и слушал. По жизни он не был внимательным человеком, вернее – вечно рассеянным, поэтому сейчас ему стоило больших усилий не отвлекаться.
Вскоре после разговора в комнату вошёл Цжу Цзяньпин. Он осмотрел Седьмого и нахмурил брови:
— Жизни и совершенствованию старейшины Ли Сяолуну ничего не угрожает, вот только… — Цжу Цзяньпин бросил тревожный взор на Седьмого и помедлил, прежде чем продолжить: — Боюсь, повреждено Золотое ядро, а также совершенствование упало на два уровня.
Воздух в комнате начал сгущаться. Два посторонних человека тяжело переваривали слова старейшины Цжу, сам же Седьмой воспользовался моментом, чтобы придумать, как это обернуть в свою пользу.
Все сосредоточили взгляды на Сяолуне, боясь его реакции. Однако вопреки ожиданиям он показывал только холодное выражение лица, и это было ещё страшнее, чем кто-либо из них мог себе представить.
— Геге…