Это был очередной день, когда Ли Сяолун решил закрыться в комнате для экспериментов и начать «извращения» над собственными способностями и артефактами. Произошёл очередной «бум», сопровождающийся взрывом духовной энергии, сотрясая не только дом старейшины, но и всю вершину. Ха Жун даже не обратил на это внимания, но Яо Юншэн сидел как на иголках, постоянно посматривая в ту сторону, где этот «бум» родился.
— Сегодня ты не можешь сосредоточиться, иди и отдохни лучше, — видя состояние своего подопечного, Ха Жун не смог больше молчать.
— Но я ещё даже половины не выучил.
— Это бесполезно, закончишь в следующий раз.
Мальчик понимал, что в подобной обстановке он впустую тратит своё и чужое время, поэтому был вынужден согласиться.
— Хорошо, только с этим закончу.
В то же время Ли Сяолун несчастно взглянул на обугленные остатки, которые ещё минуту назад выглядели как первоклассный ковёр, а затем издал полный скорби стон. Он знал, что Яо Юншэн вновь пришёл в его обитель и сейчас обучается в соседней комнате, поэтому не хотел выходить из своего укрытия, но он уже энное количество времени провёл за закрытыми дверями, безжалостно расходуя собственную духовную энергию. Ему нужен был отдых. Глубоко вздохнув, старейшина распространил Ци, чтобы проверить местонахождение юнцов. Убедившись, что те заняты работой, он устало вышел за дверь, направляясь на улицу. Ему срочно требовался свежий воздух и вкусный чай!
Ли Сяолун находился в своём доме, где, как он считал, не нужно беспокоиться, во что одет и как выглядишь. Из-за этого убеждения и сильного измождения он не задумывался о том, какое внешнее впечатление производит, хотя стоило бы, потому что в прекрасной обстановке горной местности, в большом мягком кресле, у столика из белого нефрита восседал чёрт из табакерки. Наслаждаясь чаем и свежим ветерком, старейшина именно так и выглядел: волосы торчком, лицо чумазое, а чёрный наряд – пыльный и потрёпанный.
Когда Яо Юншэн закончил и вышел во двор, он чуть богу душу не отдал от страха! Лишь сила воли и закалённый характер позволили ему сдержать крик ужаса и глупо уставиться на старейшину. Ли Сяолун заметил мальчика и недовольно скривился, а затем ухмыльнулся странному выражению на его лице. Из-за большой усталости у него не было сил проявлять упрямство, поэтому он решил единожды быть снисходительным к главному герою.
— Чего уставился? Я тебе нравлюсь? — сморозил он очередную шутку.
Яо Юншэн сощурил взгляд и признал перед собой старейшину. Неожиданно его голову посетила светлая мысль: «Может, Ха Жун прав и не стоит связываться с этим человеком?»
— Этот ученик приветствует старейшину, — мальчик отогнал свои мысли и сложил руки в почтении.
— У этого старика сегодня хорошее настроение. Подойди. Выпей со мной чаю, — Ли Сяолун поманил ребёнка.
Лицо Яо Юншэна заледенело. Каждый раз, когда у старейшины было «хорошее» настроение, его поили чаем, способным одним глотком отправить на тот свет. Однако мальчик, хоть и зеленел от мысли о таком чае, всё же никогда не отказывался. Он собирался стать помощником старейшины, поэтому должен пользоваться любой представленной возможностью, чтобы заработать себе положительные баллы. Яо Юншэн подошёл к старейшине, стараясь держать лицо и не показывать отвращения, – в сравнении с предстоящим «наслаждением» от чая внешний вид старейшины уже не казался таким ужасающим.
Ли Сяолун налил сиреневый напиток в пиалу и передал мальчику. Яо Юншэн с подозрением посмотрел на содержимое чашки, а затем его взгляд упал на лицо старейшины, который всегда с удовольствием пил приготовленную им же отраву. «Ему сто́ит отдать честь за выдержку», — мысленно похвалил его мальчик. Яо Юншэн поднёс пиалу к губам, отмечая, что аромат у любого приготовленного старейшиной чая всегда был чудесным. Он уже смирился «умереть» сегодня, но всё же нерешительно отпил. Вдруг его глаза просветлели. «Как вкусно!» — Яо Юншэн довольно причмокнул и сделал ещё один глоток. Это был второй раз, когда старейшина угощал его вкуснейшим напитком. Расслабившись, мальчик с благодарностью посмотрел на него. В этот самый момент их взгляды пересеклись и Яо Юншэн вновь напрягся.
— Вижу, сегодняшний чай пришёлся тебе по душе. Он сделан из горного радужного цветка, который я, кстати, сам вырастил! Он полезен при истощении духовной энергии, а также тонизирует и питает духовные корни. И хоть пользы немного, а эффект слабый, но разве вкус не чудесный?