Ли Сяолун хотел задушить самого себя от собственной жалости, но всё же вздохнул и начал заглядывать в приоткрытые окошки. Он обошёл все домики, которые содержали в себе учеников, потратив на это пару часов, но так и не нашёл объект своих поисков. Лицо Седьмого помрачнело: правильно ли он смотрел? возможно, он был невнимателен и пропустил Яо Юншэна? В очередной раз вздохнув, решил повторить поиски, но только собрался это сделать, как неожиданно застыл на месте и недоверчиво посмотрел вдаль. «Да нет, быть не может…» И всё же, хоть он так и прошептал, развернулся и пошёл в том направлении, куда смотрели его глаза. Понадобилось всего десять минут, чтобы перед мастером появилась ветхая дверца, состоящая из нескольких прутьев и дощечек. Он прощупал положение внутри сарая с помощью духовной энергии, после чего его сердце упало. Сжав зубы, он отодвинул в сторону ветхую дверцу и вошёл.
Внутри ничего не изменилось: всё та же горсть соломы, треснувшая глиняная чаша и потрёпанное покрывало, больше напоминающее тряпку, в которую было укутано маленькое тельце ребёнка. Ли Сяолун до боли сжал кулаки, проклиная всех и вся вокруг: разве он не приказал решить этот вопрос? тогда почему этот ребёнок всё ещё ночует тут как какой-то нищий?! Он склонился над сжавшимся ребёнком. Его лицо было напряжено, брови нахмурены, а губы плотно сжаты в белую линию. Старейшина неожиданно смело коснулся лба ребёнка, на котором проступали капельки пота. «Горячий, как я и думал…» Да, именно это не давало покоя последние сутки: когда Яо Юншэн покидал вершину, он выглядел болезненнее, чем обычно, а его походка была слабой и неуверенной. Уже тогда Ли Сяолун заметил, что что-то было не так. Он ждал мальчика весь день, чтобы поговорить с ним и убедиться в своих предположениях, но всё оказалось тщетно. В конце концов он не выдержал бы ещё одной ночи в переживаниях и пошёл убедиться сам. К разочарованию, его предположения оказались верными.
Седьмой прикусил губу, проклиная себя за то, что не смог быть равнодушным. Он кричал себе: «Это всего лишь сон! я во сне! всё это неправда! забудь! не обращай внимания! живи в своё удовольствие!» Но все эти доводы улетучивались в тот же миг, когда его взгляд падал на Яо Юншэна. И вот сейчас, стоило ему взглянуть на хрупкую и жалкую фигурку, он не мог пойти против кричащей совести.
Ли Сяолун нежно погладил ребёнка по грязным и влажным волосам. Казалось, после этого жеста брови мальчика слегка расслабились, но Седьмой от этого почувствовал лишь очередной укол совести. «Ну и что, что он главный герой? И что, что он из-за всех этих страданий станет сильнее? Какая разница, что у него ореол главного героя? Он ведь просто ребёнок… несчастный, одинокий ребёнок…» Седьмой тяжело вздохнул. Даже если это всего лишь сон, он ведь убеждал себя жить в нём, как в настоящей жизни? Тогда и окружающие его люди тоже настоящие! Он обнял ребёнка, аккуратно устраивая его у себя на руках. Мальчик был столь маленький, что его можно было легко обхватить руками и он компактно устраивался на груди мужчины, притом что сам мужчина был хрупкой комплекции. Он также отметил, что Яо Юншэн был очень худеньким: где бы их тела ни соприкасались, он чувствовал остроту детских костей.
Сердце Седьмого начало сжиматься, а взгляд темнеть. Сейчас он не был уверен, правильный ли выбор сделал, когда решил игнорировать этот мир и этого ребёнка. Возможно, тогда ему стоило не идти вразрез обычному сценарию про перерожденцев, пытаясь доказать авторам, читателям и самому себе, что главный герой не заслуживает столь пристального внимания, а пойти по пути наименьшего сопротивления. Что плохого обзавестись маленьким, чудесным, талантливым учеником?.. Седьмой опустил взгляд, а затем заставил своё сердце и разум ожесточиться: он не должен позволять себе лишних эмоций – в конечном итоге страдать придётся ему, ведь нет гарантий на изменения в сюжете.
Ли Сяолун забрал малыша и вернулся к себе в хижину. Уложив ребёнка в мягкую кровать, он достал духовный колокол – единственное средство связи, которым он обладал, но которое связывало его только с Хи Шангом. Увы, но его шисюн не проявлял активности с того дня, как скинул на друга бомбу в виде Яо Юншэна. Сначала старейшина злился и истерил, пытаясь достать главу всеми возможными способами и отомстить, а потом закинул колокол в дальний ящик. Сейчас он вновь попытался связаться с Хи Шангом, но уже спокойным, даже холодным тоном. «Найди старейшину Цжу Цзяньпина, он нужен мне в Лань Хэпин, срочно». Оставив сообщение, Ли Сяолун откинул духовный колокол обратно в ящик, игнорируя все попытки с ним связаться.