Седьмой съел ложку отвара – получилось вполне неплохо, однако мысль, что ребёнку не понравилось, засела у него в голове.
— Невкусно? — в замешательстве спросил он.
После этого вопроса Яо Юншэн понял, почему старейшина вдруг выкинул подобное, и сразу же проклял свою реакцию.
— Нет, старейшина, всё очень вкусно!
— Хм… уверен?
— Да!
— Это хорошо, иначе мне пришлось бы искать кухаря, — взгляд Ли Сяолуна наполнился гордостью, заставляя Яо Юншэна подозревать.
— Старейшина, а кто готовил? — тише обычного и немного неловко поинтересовался мальчик.
— Конечно же это был я! А теперь ешь быстрее! Ещё лекарство принять нужно, а потом спать!
Седьмой не позволил Яо Юншэну обдумать услышанное, зачерпнул отвар и быстро отправил его мальчику в рот. В этот раз сомнений в его кулинарии не было, а стыд он уже переборол своей гордостью за проделанную работу, поэтому кормёжка проходила в ускоренном темпе. Больной малыш только и успевал глотать, про всё остальное уже и думать не мог. Ровно за минуту миска полностью опустела, но не успел Яо Юншэн поблагодарить старейшину, как тот уже выбежал из комнаты. Настроение мальчика сразу же упало: минуту назад этот человек был так добр и нежен к нему, а уже секунду спустя холоден и чужд.
Конечно же, Ли Сяолун не думал о мыслях и чувствах ребенка, он по старой привычке побежал за чайным сервизом, ведь любой обед, в его понимании, должен заканчиваться хорошей чашечкой вкусного и качественного чая. Остановившись у своей коллекции чайных листьев, мастер задумался, что ему выбрать? Сегодня он не собирался проверять ребёнка на прочность его желудка, поэтому должен был выбрать что-то мягкое и сладкое. Его взгляду предстала стеклянная шкатулка с маленькими бутончиками жёлтых роз. Ли Сяолун загадочно почесал подбородок – он не очень любил столь красивый чай, который оформлен в виде цветков и предназначен больше для того, чтобы им любоваться, а не пить. Он вообще не знал, откуда этот чай взялся, но был не против, чтобы в будущем напоить им свою женщину. В его понимании женщины и дети – это одно и то же, а если женщинам такое нравится, значит, и детям должно понравиться.
Старейшина выбрал красивый чайный сервиз с прозрачным стеклом и золотыми линиями по краям, затем уложил бутон в чайник и залил его водой, применяя лёгкое заклинание и доводя воду до стадии кипения. Вода быстро приобрела золотистый оттенок, заставляя бутон в центре распускаться. Он не пробовал раньше подобный чай, поэтому на всякий случай пригубил, становясь немного недовольным. Хоть само оформление было красивым, вкусу не хватало глубины. Лёгкая горчинка сопровождалась слабым ароматом роз, но это не было тем, что могло нравиться детям. Ли Сяолун нахмурился, задумываясь, стоит ли переделать, но быстро взял себя в руки. Если он продолжит здесь увлекаться, то Яо Юншэн уснёт, так и не насладившись приятным послеобеденным чаепитием.
Мастер подбежал к шкафу и достал с верхней полки коробочку, там оказался мёд. Он быстро добавил чайную ложечку в воду, аккуратно размешивая, чтобы не повредить бутон, а затем вновь попробовал. Напитку по-прежнему не хватало глубины, но уже было намного лучше. Ли Сяолун отмахнулся от собственных предпочтений, зная, что его вкусы насчёт чая совершенно не схожи с чужими, расставил сервис на подносе, а рядом с ним уместил маленькое блюдце с сахарными конфетками, после чего поспешил вернуться к Яо Юншэну.
Этим временем мальчик был погружён в свои путающиеся мысли. Он не сразу заметил, как старейшина подобно лёгкому облаку вплыл в комнату. Слабый звук поставленной перед ним пиалы вернул мальчика в реальность. Элегантными движениями Ли Сяолун быстро налил в неё золотистую жидкость, а затем достал из пространственного кольца широкую внушительную банку.
— Сначала лекарство, потом чай и спать.
Серо-бурая жидкость была налита в небольшую чашу. Эта чаша вместе со своим содержимым выглядела слишком омерзительно, особенно в контрасте с белоснежной и тонкой рукой старейшины. Яо Юншэн перевёл взгляд на руку, чтобы не кривиться от вида лекарства. Он и раньше его принимал, поэтому знал, что вкус смеси оставлял желать лучшего, то же касалось и запаха. Стоило чаше тронуть губы ребёнка, как те плотно сжались, отказываясь открываться.
— Это лекарство, пей, — успокаивающим голосом проговорил Ли Сяолун. Ребёнку в данный момент он мог только посочувствовать, ведь он тоже пил подобное месиво и знал, насколько оно отвратительно на вкус. Вот почему он приготовил больному малышу сладкий приятный чай и принес ему сахарные конфеты.