Яо Юншэн ещё немного опасался, что непристойные слухи о Ли Сяолуне окажутся правдивыми, но за всё время, которое они провели вместе, старейшина не проявил ни малейшего намёка на нелицеприятные действия. Яо Юншэн отпустил свои подозрения, веря в то, что Ли Сяолун не настолько великий артист, чтобы уметь хорошо скрывать свои гадкие желания, но всё же иногда закидывал приманку.
Мастер протянул ребёнку чашу с лекарством, ожидая пока тот возьмёт её, но в ответ получил жалобный взгляд. Седьмой иногда замечал такое выражение на лице мальчика, заставляющее его сердце сначала замирать, а затем усиленно биться, но то, что мозг не осознаёт, никак не отображается в глазах – Яо Юншэн увидел только умиление в глазах напротив. Казалось, старейшина сейчас смотрит не на человека, а на маленького зверька перед собой. Однако сегодня мальчик не собирался останавливаться на этом, решив до конца развеять свои подозрения: протягивая руку к чаше с лекарством, он умышленно позволил сползти с плеча светло-серому одеянию, оголяя ключицу. Плутишка внимательно наблюдал за выражением лица старейшины, который сместил свой взгляд на обнажённую часть, но вместо того, чтобы заметить изящное белое плечико и красивую форму ключицы, взор Седьмого упал на жёлто-фиолетовый синяк размером с куриное яйцо. Он слегка нахмурился, но не забыл поддерживать улыбку. В его сознании опять всплыла жалость к этому ребёнку, что лёгкой рябью пронеслась в его глазах. Яо Юншэн не сразу понял, чем этот взгляд был вызван, но теперь он точно знал, что человек напротив не испытывает к нему неприличных мыслей, и мог вздохнуть спокойно.
Мальчик поправил одеяния, выпил лекарство, в то время как старейшина думал, что неплохо было бы осмотреть ребёнка на наличие более тяжёлых травм. Однако он быстро взял себя в руки – Седьмой не хотел привязываться к ребёнку и уж тем более не хотел, чтобы ребёнок привязывался к нему. Им нужно было держать дистанцию, а через полгода распрощаться. С такими мыслями он хотел было покинуть Яо Юншэна, но в последний момент извлёк из пространственного кольца пузырёк с бледно-желтой мазью и поставил перед мальчиком.
— Нанеси на повреждённые участки, это поможет восстановиться и облегчит боль, — сказал Ли Сяолун удивлённому ребёнку, а затем поспешил удалиться.
Яо Юншэн пару раз моргнул, затем посмотрел на пузырёк и к нему пришло осознание. Он отодвинул одежды в сторону и заметил небольшой синяк, который уже начал проходить. Мальчик усмехнулся, думая о том, что старейшина совсем не похож на человека, о котором ходят плохие слухи.
Прошла ещё пара дней, и Яо Юншэн уже мог свободно ходить. Он почти полностью поправился, поэтому вставал с постели и гулял во дворе. Мальчик наблюдал за старейшиной, отмечая все детали, которые могли бы помочь в его стремлениях. Странно было то, что Ли Сяолун совершенно не походил на всех остальных заклинателей: он был слишком прост и, как начинало казаться мальчику, наивен. Первая странность заключалась в том, что старейшина сам готовил еду для Яо Юншэна, – мальчик был тронут подобным и с удовольствием ел всё, что для него готовилось. Вторая странность включала в себя поведение старейшины: вместо того чтобы тратить время на медитацию или повторение техник, он копался в земле, выращивая овощи, или же закрывался в отдельной комнате и творил в ней загадочные вещи, от которых сотрясалась земля. Яо Юншэну было очень любопытно, что мастер там делает, поэтому однажды он спросил:
— Старейшина, а что в той комнате?
Казалось, глаза Ли Сяолуна сверкнули озорством и гордостью.
— Интересно?
— Да, очень! — мальчик быстро схватил возможность за хвост.
— Там моя экспериментальная лаборатория!
Яо Юншэн состроил увлеченную рожицу, которая недалеко ушла от его истинного интереса. Правда, в голове у него кружилось множество летающих вопросиков, ведь он не понял ни одного слова из сказанного старейшиной.
— Ты ведь не понимаешь, да? — хитро улыбнулся тот.
Седьмой не был дураком: хоть ему и нравился любопытный взгляд ребёнка, он понимал, что подобных слов не мог знать этот мир. И всё же ему доставляло удовольствие дразнить малыша, миленькое личико которого постоянно менялось. Яо Юншэн смутился. Он думал, что хорошо скрыл свои мысли, но оказалось – его просто дразнили. Уши ребёнка покраснели, и старейшина сразу это заметил.