Седьмой был простым человеком, бесхитростным и простодушным, но определённо не глупым. В этой вселенной, где он находился сейчас, могли существовать коварные интриганы, придумывающие массу сложных схем, однако всё это ни в коей мере не могло сравниться с тем миром, в котором он жил раньше, – люди там не только коварны, но ещё и очень искусны в собственном коварстве. А самая отличительная и сложная черта этих двух миров заключалась в том, что заклинатели были довольно наивны – мало кто из них умел врать исключительно хорошо и нагло.
Седьмой был слишком ленив, чтобы что-то делать или что-то замечать. Пока это не затрагивало его напрямую, он готов продолжать лениться и оставаться наивным наблюдателем, коим его считали остальные. Однако при всём этом многие вещи были настолько яркие, что проявляли себя даже тогда, когда он зажмуривал глаза. Один из таких моментов был сейчас. Правда, Седьмой ещё не до конца уверен в собственном подозрении, так как здесь он находился не в обычном мире, а в мире с определённым каноном. Именно из-за этого и из-за своей лени он не хотел дальше погрязать в догадках, поэтому на данном этапе готов всё отпустить.
Ли Сяолун оставался сидеть на своём месте и смотреть, как турнирная площадка постепенно становится пустой. Зрители медленно, но уверенно покидали это место, и в итоге всё затихло. Старейшина взглянул на горизонт – солнце уже начинало заходить и в скором времени появился алый закат. Он встал и направился к выходу.
Сегодня был занимательный день: впервые Седьмой ощутил некую связь с этим миром, с миром, где сражения значили нечто большее, чем простое существование, где дети уже с малых лет знакомились с болью и ставили перед собой цели. В его современном мире подобное было редкостью. Седьмой сравнивал свои чувства и понимал, что ощущение, когда ты узнаёшь что-то новое и проникаешься им, очень классное. Он хотел как следует подумать обо всём этом – похоже, ему это нравилось даже больше, чем он предполагал изначально.
Не торопясь, он покинул турнирную площадку и дошёл до выхода.
— Старейшина.
Ли Сяолун остановился и повернулся к знакомому голосу. Довольно удивительно, что он смог отреагировать, хотя был полностью поглощён собственными мыслями. Недалеко от него стоял Яо Юншэн. Его лицо было бледным, покрытым мелкими ссадинами и кровоподтёками, правый глаз оплыл, а в уголке верхней губы красовалась сочная трещина. Вид мальчика был очень жалким, но в то же время достаточно гордым.
— Хм, — издал звук мастер, не стесняясь рассматривая ребёнка.
После долгой минуты оценивания он наконец-то взглянул в тёмные глаза мальчика. По правилам, Ли Сяолун должен спросить, что мальчик забыл тут, но он решил не быть столь предсказуемым, ведь и так понятно, что тот ждал его. Старейшина выпустил духовную энергию и направил её в сторону ребёнка. Яо Юншэн почувствовал это и напрягся, тем не менее сопротивляться не стал, ведь это всё равно ничего не даст – их уровень слишком далёк друг от друга.
— Девятая ступень заложения основы, — заключил Ли Сяолун.
Он должен был догадаться раньше, но оказался слишком ленив, чтобы думать о подобном и тем более проверять.
— Старейшина…
— Я не буду спрашивать тебя об этом. Это твой выбор.
— Старейшина!
— Зачем ты меня ждал?
— Это…
Яо Юншэн стал нерешительным, будто вся его гордость и уверенность вмиг рассеялись. Ли Сяолун заметил эти перемены, но разве он мог чем-нибудь помочь? У него есть собственные предположения по этому поводу, но он не хотел впутываться в столь неопределённый клубок. И всё же складывалось ощущение, что уже впутался… Подобные мысли начали раздражать Седьмого, но он быстро сдался и лишь тяжело вздохнул про себя: иногда, как бы ты ни старался, сделать ничего нельзя, особенно если всё это заранее кем-то прописано.
— Даже если ты столь талантлив, я всё равно не приму тебя в ученики. Тебе сто́ит подумать об альтернативе. Из-за собственных убеждений и упёртости люди не видят лучших вариантов и возможностей. Ты хочешь быть таким человеком? — Яо Юншэн поджал губы, весь его вид кричал, что он не согласен со старейшиной. — Даже если ты не разделяешь мое мнение, у тебя нет выбора – ты не можешь меня заставить. Знаешь, что это значит? Это значит, что ты бессилен и слаб.
— Этот ученик займёт первое место, и тогда вы примете меня в ученики! — взгляд мальчика загорелся решительностью.
— Почему ты так убеждён? Я же сказал: ты бессилен и слаб.
— Тогда я стану сильным.
— Хех, но, если ты станешь сильным, тогда тебе не нужен будет учитель, — Ли Сяолун засмеялся. Это и есть разница между взрослым и ребёнком: детей так легко и забавно дразнить, особенно столь милых и отчаянных, как главный герой этого мира.