— Хех, я не хочу играть в эти игры, — прошептал Ли Сяолун очень низким голосом.
Сейчас он был не обычным наивным простофилей-старейшиной, он был опасным хитрым зверем. Весь его вид завораживал и пугал.
Яо Юншэн, почувствовав мороз на шее, тяжело приоткрыл глаза и увидел перед собой знакомого и в то же время незнакомого старейшину. Мальчик ощутил покалывающее чувство страха на кончике сердца, он не мог отвести от него прояснившегося взгляда.
— О, ты проснулся.
Ли Сяолун ещё больше скривил уголки губ, сейчас он совершенно не подозревал, как выглядит. Яо Юншэн вздрогнул от столь низкого и холодного тона, а затем напряг всё своё тело. Он уже не был уверен, что перед ним старейшина Ли Сяолун, он боялся, что это дьявол в его обличье, – от него веяло льдом и опасностью.
Старейшина, медленно подойдя к мальчику, протянул руку, желая прощупать его пульс. Вот только Яо Юншэн во всём этом видел совершенно другое: ему казалось, что он умрёт, если мужчина его коснётся. Реакция сама дала о себе знать: даже не успев толком подумать, ребёнок быстро отдёрнул руку, с ужасом глядя на человека перед собой. Стоило Ли Сяолуну увидеть такую реакцию, как все его мысли покинули голову, а лицо расслабилось, приобретая глупый вид. В недоумении он склонил голову набок, пристально и с любопытством взирая на ребёнка.
— Почему у тебя такое выражение лица? — его голос вернулся в норму и казался очень мягким.
Мальчик, увидев столь глупое выражение лица старейшины, сразу же расслабился, а затем почувствовал всю неловкость ситуации. Однако он не смел верить, что ему всё привиделось. Всего секунду назад старейшина Ли Сяолун был очень страшным! Яо Юншэн понял, что все сделанные выводы об этом человеке были неверными. Он больше не был уверен, стоит ли добиваться позиции его личного ученика.
— Дай руку, мне нужно проверить твоё внутреннее состояние, — мягко попросил Седьмой. Он не хотел связываться с главным героем, но ему срочно нужно было кое в чём убедиться.
Яо Юншэн, почувствовав недоверие к этому человеку, в то же время осознавал, что тот никогда не делал ему ничего плохого. Он нерешительно вернул руку обратно. Ли Сяолун мягко схватил тонкое запястье.
— Не сопротивляйся, иначе нам обоим будет больно.
Стоило этим словам сорваться с розовых губ, как мальчик почувствовал прохладную Ци, распространяющуюся от его руки к сердцу, а потом по всему телу. Он старался быть послушными и не противился, но не мог выкинуть из головы воспоминания о зловещем выражении лица старейшины. Вместе с тем он ощущал инородную Ци в своём теле, будто холодные змеи обвивали его. Было противно и страшно. Мальчик начал слегка дрожать, а на лбу выступили капельки пота.
Ли Сяолун осматривал внутреннее состояние ребёнка, ища определённую вещь. Он заметил необычное самочувствие Яо Юншэна и заглянул в его едва прикрытые глаза. Там был страх. Седьмой не сразу понял, откуда в чёрных глазах главного героя нарисовался страх, но спустя всего мгновение он увидел страх, направленный на него. Седьмой был ошеломлён. Почему ребёнок боится его? Это было странно и неожиданно. Он вновь сощурил глаза, подозревая, что кто-то всего за один день успел вернуть сюжет в исходную точку. Тихо вздохнув, он покачал головой. Правильно, канон неизменчив, он зря много думает. Его изначальный план был самым верным – не стоило даже думать о главном герое! Самое лучшее решение – не замечать его.
Седьмой быстро, но тщательно осмотрел тело ребёнка и убедился, что почернение главного героя ещё не началось. Он облегчённо выдохнул, а затем увёл свою Ци и убрал руку. Решив более не обращать внимания на Яо Юншэна, он отвернулся, чтобы взглянуть на второго ребёнка. Не медля, он взял немного пухлое маленькое запястье и ввёл в тело ребёнка свою Ци. С этим мальчиком он провёл ту же процедуру. И только убедившись, что в нём нет ничего необычного, увёл свою Ци и отпустил руку.