В тот момент, когда не смог покинуть это место, он уже смирился с тем, что сегодня ему придётся перешагнуть через главного героя. Он не хотел больше пересекаться с Яо Юншэном после турнира, мечтая спокойно провести несколько лет, находясь с ним в разных уголках секты. А за эти несколько лет обязательно найдётся возможность покинуть территорию секты и отправиться в большой мир. Где-нибудь в том большом мире обязательно найдётся тихое и безопасное место, где даже главный герой не сможет его достать. Хотя Седьмой не сильно тешился надеждами, но успокаивал себя тем, что Яо Юншэн, возможно, к тому времени забудет о нём. А если нет, то, может, будет немного благодарен за отказ, ведь это приведёт его к Хи Шангу – быть учеником главы секты намного престижнее, чем быть учеником обычного старейшины.
Ли Сяолун смотрел на ребёнка ровно одну минуту, и за это время в воздухе повисло напряжение. Все ученики, учителя и старейшины молчали, для них это было интересное драматичное зрелище. Сначала все думали, что старейшина сразу же даст отказ, но тот молчал, и из-за этого появились зрители, которые считали, что старейшина тщательно всё обдумывает и может согласиться. Ли Сяолун полностью сосредоточился на мальчике и не замечал, что происходит вокруг.
Яо Юншэн тоже был сосредоточен и напряжён. Его мысли были схожи с мыслями большинства. Он думал, что старейшина сразу же ему откажет, как было всегда, поэтому готовился воспользоваться его слабостью. Однако тот не отвечал, а только смотрел на него, будто пытался увидеть насквозь. Яо Юншэн стиснул зубы, на его лбу выступили капельки холодного пота. Он уговаривал себя не нервничать и следовать плану.
Ли Сяолун уже устал пронзительно смотреть на победителя, ему даже начало казаться, что если он не поторопится, то на его лбу тоже выступит холодный пот, как и на лбу ребёнка перед его глазами. И всё же, хоть он и не хотел отвечать, ему нужно было поторопиться и закончить с этим. Ли Сяолун не пошевелился, оставаясь в небрежном положении, показывая этим мальчику своё пренебрежение и высокомерие, а затем тихо, но твёрдо выплюнул одно слово:
— Отказано.
Минута идеальной тишины оборвалась мгновенно: с трибун послышались вздохи, перешептывания, озадаченный гул спустился к арене. Яо Юншэн поджал губы: ожидая подобное, он всё же смел надеяться, что старейшина смягчится перед столькими людьми и не позволит ему унижаться.
— Адепт, спроси другого заклинателя, — нарушая неловкую атмосферу между учеником и старейшиной, проговорил ответственный за турнир.
— Этот адепт понимает, — уважительно ответил победитель турнира, не прерывая взгляда со старейшиной.
Другие не видели этого, но между этими двумя сейчас шло немое противостояние – ни один из них не хотел сдаваться. Яо Юншэн смягчил лицо, расслабил тело и теперь походил на маленького жалкого ребёнка. Ли Сяолун, напротив же, напрягся. Он знал, что будет непросто справиться с этим мальчишкой, но всё же молился, чтобы тот сдался и не продолжал.
— Этот адепт просит достопочтенного старейшину Ли Сяолуна принять его в ученики, — вновь повторил мальчик.
Трибуны резко замолчали, будто повторяя сценарий, но не прошло и трёх секунд, как громко загудели. Со всех сторон доходили обрывки похожих фраз:
— Он с ума сошёл?..
— Этот ребёнок, что – не понимает?..
— У него нет гордости?..
— Безумец…
Кто-то смотрел на Яо Юншэна с жалостью, кто-то с презрением, а кто-то и вовсе как на сумасшедшего. Но его это совершенно не волновало, чего нельзя сказать о Ли Сяолуне, который слышал совершенно всё, поэтому его напряжение росло. Ему было жалко и мальчика, и самого себя.