— Твой шифу вскоре уходит в уединение, поэтому тебе не нужно больше приходить.
Слёзы на глазах мальчика не пропали сразу же, зато после этих слов ребёнок, казалось, почувствовал облегчение, которое быстро сменилось напряжением.
— Когда шифу вернётся?
— Через год? — вопросом ответил Ли Сяолун – он как-то не задумывался над этим.
Да и был ли смысл вообще возвращаться? Он хотел лишь создать видимость того, что уходит в уединение, а сам планировал путешествовать по миру. В реальной жизни Седьмой не может этого делать из-за отсутствия денег и плохого здоровья, но тут он не хотел упускать шанса.
— Ш-шифу, возьмите этого ученика с собой…
Мастер вскинул брови и внимательно всмотрелся в лицо ребёнка. Ему думалось, что этот малыш боится его, но в глазах мальчугана не было страха, лишь напряжение и ожидание. Сам того не осознавая, Ли Сяолун спросил:
— Ты разве не боишься меня?
Мальчик удивлённо захлопал глазками, в уголках которых уже испарились крупицы влаги.
— Как шифу мог так подумать об этом ученике? Ученик очень ценит и чтит шифу! Ведь шифу очень добр к этому ученику, у этого ученика никогда не было подобных мыслей!
— Тогда почему вчера ты был так напуган? — уточнил Ли Сяолун, не решаясь спросить, зачем тот раздевался.
— Так шифу сказал, чтобы этот ученик ушёл. Этот ученик думал, что чем-то разозлил шифу, поэтому очень испугался, что шифу больше не будет любить этого ученика. Лучше наказание, чем так!
Ли Сяолун застыл на месте, ему хотелось потрясти головой и сбросить наваждение. Возможно, этот ученик был глупым, если до сих пор не заметил провокационных и грязных действий со стороны бывшего Ли Сяолуна. А возможно, игра злодея была очень хороша, ведь даже в романе он был для всех величественным и добродетельным старейшиной. Если бы не особая наблюдательность главного героя, а также рассказ от имени автора, то даже читатели могли бы обмануться его завораживающей внешностью. «Бедный ребёнок, — подумал Седьмой, — такая преданность паршивому шифу, который притворяется овечкой, в то время как втихаря грызёт кости, заслуживает только жалости».
— Хорошо, иди сюда, — Ли Сяолун поманил ребёнка к себе. Тот неуверенно подошёл, смотря на шифу щенячьими глазками. Мастер нежно погладил ребёнка по голове и мягко улыбнулся: — Твой шифу не сможет всегда быть рядом, ты должен стать сильным и не позволять другим тебя запугивать. Возьми подарок от шифу и помни мои слова. — Он снял с руки ниточку браслета и обмотал вокруг маленькой ручки ребёнка. — А теперь иди, шифу нужно отдохнуть.
— Шифу…
Мальчик вновь заплакал, обхватывая Ли Сяолуна за талию и рыдая в три ручья, будто прощался с ним на всю жизнь…
Да, Седьмой плохо переносил слёзы других, а ещё хуже слёзы детей, но что он реально не переносил, так это крокодиловы слёзы, способные заполнить иссушенные реки. Выпроводив ребёнка, он бессильно рухнул на кровать и погрузился в глубокий сон.
На утро к нему завалились шисюн, Ли Цзиньхуа и Цжу Цзяньпин. Последний быстро провёл обследование, оставил баночку с пилюлями и покинул Пик. Двое других доставали его вопросами, на которые он охотно молчал или неохотно отвечал.
— Геге, ты уверен, что хочешь уйти в уединение? Может, останешься?
— Нет. Я решил.
— Шиди, ты уверен?
— Да. Старейшина Цжу Цзяньпин также сказал, что это верное решение.
— Хорошо, тогда, когда мы с шимэй покинем гору, я отключу формацию телепортации и поставлю барьер.
Ли Сяолун сдержал удивление, не позволяя ему просочиться на лицо, а также проглотил вопрос «Разве вы не должны отвести меня в пещеру?» Обычно так и происходило уединение в большинстве романах о бессмертных, однако иногда людей закрывали на собственном Пике. В этом вопросе Седьмой просчитался, ведь если его закроют на Пике, он не сможет его покинуть. А как же тогда его планы на путешествие?
— Геге…
Ли Сяолун взглянул на расстроенное лицо Ли Цзиньхуа и быстро принял решение.
— Закрой так, чтобы никто не смог войти.
— Хорошо, тогда позаботься о себе. Если станет хуже, свяжись со мной через духовный колокол и я сделаю всё, чтобы помочь тебе.
Ли Сяолун кивнул головой, стараясь избегать взгляда Ли Цзиньхуа, – женщина с похожим на него лицом жутко раздражала. Седьмой не знал: это его личная неприязнь или неприязнь исходила из памяти тела – ему всё равно, лишь бы не видеть её. Ли Цзиньхуа была сестрой Ли Сяолуна не только по крови, ещё они были схожи характерами и увлечениями. Зная это, Седьмой не мог признать в ней своего новоприобретённого родственника, а лицо капля в каплю ещё больше отталкивало.