— Допивайте свой чай и можете быть свободны, — небрежно говоря, Ли Сяолун с горечью отвернулся.
Ха Жун несчастно посмотрел на полную пиалу и не выдержал. Со слезами на глазах подпрыгнув на ноги, он убежал с горы, крича:
— Старейшина, я вас ненавижу!
Седьмой довольно хмыкнул. Этот славный юноша никогда не разочаровывал его ожиданий, он был намного милее этого пижона – главного героя.
Яо Юншэн не спеша допил содержимое пиалы.
— Благодарю, учитель.
Ли Сяолун снова вздрогнул. Ему не нравилось, как ребёнок к нему обращается, но был немного благодарен, что тот хотя бы не зовёт его шицзунь. Именно поэтому он и молчал всё это время. Яо Юншэн спокойно ушёл, а Седьмой кинул взгляд на пустую пиалу. Он чувствовал лёгкую горечь. Сейчас он не мог нормально мыслить, как и принимать решения – и всё это из-за эмоций! Но глубоко в сознании он уже знал, что нужно делать.
Шицзунь – самое, пожалуй, уважительное обращение к учителю. Состоит оно из иероглифов "мастер, наставник" и "уважаемый, почтенный"
В таком темпе проходили последующие дни, в тишине и покое. Ли Сяолун не в силах был этим насладиться, потому что до сих пор пытался привести свои мысли и чувства в порядок. Яо Юншэн же, напротив, погрузился в мирные деньки, непрерывно наблюдая за состоянием своего лаоши и ожидая подходящего момента, чтобы сблизиться с ним.
В очередной солнечный день на Пик Северный Лань Хэпин явилась Ли Цзиньхуа. Она была напряжена и не в лучшем настроении. Стоило ей увидеть здорового и довольного Яо Юншэна, как её глаза налились злобой. Она силой воли отвернулась от него и всмотрелась в лицо своего братца.
— Геге, ты не собираешься избавиться от него? — в противовес её внешнему виду голос девушки был спокоен.
— Старейшина Ли Цзиньхуа, вы не думаете, что это не ваше дело?
Настроение Ли Сяолуна ухудшилось. Сестра в его глазах вела себя слишком дерзко. Будто он сам хотел держать этого ученика при себе! Но это его проблема и только он будет решать, что делать дальше, а посторонние вообще не имели права задавать ему подобных вопросов.
— Геге! Ты не можешь со мной так обращаться!
— Почему же не могу?
— Ты в последнее время не похож на себя. Я знаю, что ты многое забыл, но как ты мог забыть его?!
Седьмой нахмурился. Про кого эта женщина говорит? И почему в её голосе обвинение?
— Ты забыл, как ты убил его? Я простила тебя за его смерть, потому что ты дал обещание. Но сейчас ты его нарушаешь, я не могу с этим смириться!
Он ещё больше нахмурился. У Седьмого не было воспоминаний настоящего Ли Сяолуна – всё потому, что в книге никогда не говорилось о его прошлом. Как бы он мог знать о странных обещаниях и неизвестном прошлом?
— Геге, — Ли Цзиньхуа быстро схватила брата за руку и умоляюще посмотрела ему в глаза, — не нарушай своего обещания, иначе я не смогу тебя простить! Давай избавимся от Яо Юншэна? Тебе ничего даже делать не надо, просто оставь всё мне. Прошу, пусть будет всё как раньше.
Ли Сяолун вырвал свою руку и осторожно всмотрелся в глаза сестры.
— Цзецзе, что ты такое говоришь?
— Сделай всё как раньше. Поиграй с этим ребёнком немного и избавься.
— Я не хочу!
— Почему? Он не может быть важнее его! Геге, ты просто забыл. Когда ты вспомнишь, то сам от него захочешь избавиться, но тогда будет слишком много сожалений. Послушай свою цзецзе, я знаю тебя лучше всех. Ты сам мне это говорил.
Седьмой негодовал. Эта женщина совершенно не могла знать его, а её брата давно уже не существует! Да и вспоминать нечего. Единственное, о чём он сожалел, так это о том, что позволил Яо Юншэну в день турнира манипулировать его слабостью. Но даже так, он не камикадзе, чтобы подписывать себе смертный приговор собственной рукой. Невозможно избавиться от главного героя! Подобными действиями можно лишь сделать только одно – стать его врагом и целью для мести! Седьмой не был идиотом, чтобы идти по пути разрушения. Безусловно, он предпочёл бы остаться нейтральным, но если это невозможно, то он будет защищать Яо Юншэна. По крайней мере, это должно хоть немного помочь ему в будущем.
— Уходи. Я сам со всем разберусь.
— Ты же сдержишь обещание?
— Я сделаю то, что считаю правильным. Остальное тебя не касается.