— Войди.
Слегка приоткрыв затуманенные сном глаза, мастер наблюдал за тем, как к нему заходит новоиспечённый ученик. В комнате было сумрачно, она освещалась лишь лунным светом, но это не помешало мальчику рассмотреть Ли Сяолуна. Под лунным сиянием тот приобрёл загадочную красоту. В этот момент его ленивый, небрежный внешний вид был слишком притягательным. Яо Юншэн не мог оторвать глаз от слегка подогнутых ног с оголёнными щиколотками, затем зачарованно прошёлся взглядом вверх, по чёрным одеждам, и застыл на изящных белых ключицах. Мальчик ещё долго бы смотрел на прекрасное тело мужчины, но тот не оценил его любопытства.
— Чего тебе надо? Говори и уходи, я отдыхаю, — голос был низким, слегка хрипловатым.
Яо Юншэн сглотнул и почувствовал, как его сердце учащенно забилось… С напряжением он произнес:
— Учитель, этот ученик выбрал две книги, посмотрите.
Ли Сяолун чуть повернулся. Его одежды ещё больше сползли.
— Нет разницы, любую выбери.
Яо Юншэн не удовлетворился ответом, но он знал, что Ли Сяолун не будет просматривать книги, поэтому спросил:
— Учитель, этот ученик не понимает, что означает парное совершенствование?
Старейшина не сразу понял вопрос, но когда до него дошло, весь напрягся. Сонливость тут же пропала, и он начал нервничать.
— Ты разве не знаешь?
— Нет. Так что это значит, учитель?
Он заглянул в наивные детские глаза и застыл. Сколько было мальчику лет? Седьмой понял, что совершил непростительную ошибку! Он был зол на ребёнка за то, что тот воспользовался его слабостью и принудил взять в ученики. Именно что принудил - считал он, хотя такая мысль выглядела совершенно глупой, ведь мальчик был мал и слаб и у него ничего не было, особенно в сравнении со старейшиной Ли Сяолуном. Из-за этого слишком постыдно было думать, что его принудили, потому-то он начал утверждать, что его предали. В общем, из-за собственного самобичевания, а также из-за знания о том, в кого главный герой превратится в будущем, Седьмой упустил из виду, что мальчику было от силы лет десять. Неожиданно ему стало стыдно… В будущем Яо Юншэн может и станет жеребцом, а сейчас-то он был невинным ребёнком!
Седьмой почувствовал себя виноватым. Он хотел бы, чтобы Яо Юншэн сам выбрал свой путь и не стал бы его в это вмешивать. Должен ли мужчина ещё и роль отца взять на себя? Может, и матери? Он напрягся ещё сильнее. Неужели необходимо сейчас провести лекцию о половом воспитании для главного героя?
— Учитель?
Яо Юншэн наблюдал замешательство мастера, стараясь сдержать улыбку. Он определённо уже знал о методах парной практики, знал также и о человеческой близости, но в этот момент думал, что дразнить старейшину очень забавно. Откуда вообще взялись слухи о Ли Сяолуне? С чего люди судачат, что он совращает и детей, и взрослых? Мальчик считал, что во всём виноваты злые, завистливые языки, которые пытаются вывалить хорошего человека в грязи. В глазах Яо Юншэна учитель был ещё более наивен и невинен, чем он сам. Хотя первому было лишь десять лет, а второму за сотню.
— Хм. Тебе ещё рано знать. Дай сюда книги! — Старейшина, спрыгнув с кровати, подбежал к ребёнку и вырвал из его рук книги.
Он начал их листать, просматривая содержимое, не обращая внимания на то, что находится только во внутренних одеждах, которые распахнулись и оголили его грудь и живот. Яо Юншэн затаил дыхание… Ли Сяолун стоял слишком близко. Мальчик не мог отвести взгляда от его гладкой кожи. Он не мог понять, что происходит, но вдруг подумал, что мужчина был прекрасен. Сердечный ритм усилился, появилось острое желание прикоснуться к коже мастера. Когда эта мысль захватила весь разум, Яо Юншэн поддался и коснулся его нежного живота.
Ли Сяолун, быстро просматривая книги, решил, что заберёт ту, что с парной практикой, а мальчика заставит изучать вторую. Хоть и было глупо вмешиваться в сюжет, но Седьмой решил, что это будет лучше, нежели он начнёт объяснять, чем мужчины и женщины должны заниматься в момент близости. Он сам был девственником, где ж ему набраться смелости, чтобы рассказывать будущему жеребцу о сексе!
Почувствовав на своём животе тёплую маленькую ладонь, Ли Сяолун удивлённо посмотрел на неё и спросил:
— Что ты делаешь?
Яо Юншэн был заворожен и не сразу понял, что натворил. Он тихо произнес:
— Учитель, у вас такая светлая кожа.
Ли Сяолун неловко склонил голову. Да, его кожа была настолько светлой, что практически светилась. Даже он сначала постоянно её разглядывал и трогал, удивляясь, как такой цвет может существовать. Она казалось очень тонкой, потому первое время он боялся, что она может лопнуть от одного неловкого удара. Именно поэтому изумление ребёнка для него не выглядело странным. Про то, что в этом мире прикасаться к людям подобным образом считалось ненормальным, он не сразу подумал. А то, что это делает ещё и малыш, который даже о близости ничего не знает, так вообще не вызывало никаких чувств и подозрений. И всё же он схватил запястье ребёнка и убрал его руку, после чего запахнул халат.