За этот же год его волосы отросли до плеч и мягко развевались на ветру.
— Учитель!
Ли Сяолун не откликнулся на зов. В последнее время уж очень часто он слышал этот голос и это обращение, чтобы иметь силы хоть как-то реагировать на подобное. Он был слишком обижен и ленив, чтобы увидеть Яо Юншэна. Мальчик постоянно интересовался его здоровьем или рассказывал о собственных продвижениях, однако никогда не говорил о чём-то ещё.
Мастер провёл рукой по своим непривычно длинным волосам и печально спросил:
— Почему ты не напомнил мне?
Прошёл довольно большой срок, прежде чем Седьмой сумел принять то, что был небрежен. Пусть он и находится в собственном сне, между тем жизнь здесь не может идти в соответствии с его ожиданиями, поэтому нужно закончить с жалким самобичеванием и принять неизбежные факты как должное. Он был взрослым мужчиной, но всё ещё таким ребёнком. Проблема заключалась в том, что раньше он существовал по своим планам и расчётам, даже болезнь сердца никогда не приносила ему неожиданных сюрпризов.
Ли Сяолун печально смотрел на свой иссохший огород и горько проглатывал очередную волну обиды. Он даже не обратил внимание на ребёнка, которого столько времени не видел.
— Простите, учитель, этот ученик старался за ним следить, но у него ничего не вышло, — изначально воодушевлённый голос сменился виноватым.
Мастер тяжело вздохнул. Он не мог винить других в собственной некомпетентности. Заправив прядь волос за ухо, он перевёл взгляд на мальчика, после чего застыл. Маленький и жалкий ребёнок вдруг стал выше и сильнее, чем он помнил, всего за год вырос ему до груди, а черты лица стали слегка острее, но не менее привлекательнее. Седьмой нахмурился, горько думая о том, что дети слишком быстро растут. Много ли у него осталось лет, прежде чем сюжет войдёт в силу? Год, два, пять? Он не знал, но было мерзкое ощущение, что всё пойдёт не так, как он того хотел.
— Сколько времени прошло?
Яо Юншэн был счастлив наконец-то увидеть своего лаоши, это чувство не могла расстроить даже печаль в глазах учителя. Тем не менее заданный вопрос напомнил мальчику, что его оставили одного на долгий период. Пусть так, но накопившаяся внутри обида была тут же развеяна всего одним взглядом звёздных глаз.
— Чуть меньше года, учитель.
— М-м.
Ли Сяолун желал ударить себя за некомпетентность и в то же время находил странным, что почти год, кроме Яо Юншэна, никто его не навещал.
— Как твои успехи? — спросил мастер, пытаясь загладить лёгкую неловкость.
— Учитель, этот ученик прорвался на третью ступень Золотого ядра.
— Похвально, — небрежно ответил старейшина.
Разговор между учителем и учеником был слишком сухим, что заставляло последнего чувствовать горечь. Ли Сяолун не заметил расстроенных чувств ребёнка и собственной небрежности, он по-прежнему предпочёл держать между ними дистанцию. Как учитель он даже не проявлял инициативы, ничего не делал, а главный герой прекрасно развивался и рос. Был ли вообще хоть какой-то смысл в его роли учителя?
Присев и проведя рукой по высохшему кустику, он поинтересовался:
— Яо Юншэн, сколько тебе лет?
Седьмой всегда задавался этим вопросом, но никогда не решался прямо спросить. Всему этому была только одна причина: нежелание сближаться с главным героем. И всё же сейчас ему нужно это знать, чтобы иметь представление о том, как складывается история.
Мальчик был рад даже столь малому интересу со стороны учителя.
— Двенадцать.
Тот скосил взгляд на ребёнка, понимая, что Юншэн старше, чем думалось. У Седьмого оставалось только три года до начала основных событий. Не имея никаких планов насчёт того, как двигаться дальше, он понял, что сейчас у него и выбора-то нет. Из-за упрямства он не хотел принимать мальчика, но и бросить его уже не мог – эта мысль преследовала его весь последний год. Благо теперь по большей части он сумел с этим разобраться. Седьмой решил плыть по течению и посмотреть, к чему в итоге всё придёт.
— Ты знаешь, почему отношения ученика и учителя находятся на особом счету во всём мире? — Неожиданный вопрос сбил Яо Юншэна с толку, он напрягся, думая о правильном ответе, но мастер не позволил ему всё обдумать и продолжил: — Заклинатели – это люди, которые живут дольше обычных из-за умения управлять энергией в своём теле. Нас зовут бессмертными, но на деле мы никогда не достигаем уровня Небес. В летописях говорится, что были те, кто сумел достичь бессмертия и вознестись на Небеса. Правда же в том, что нет никаких доказательств, что за Небесами что-то есть. Дао, Небеса, вознесение – всё это красивые слова. Рано или поздно умирают все. На протяжении всего существования мира жизнь и смерть – единственные два пути, идущие всегда рядом. Жизнь и смерть взаимосвязаны, неразлучимы, без одной нет другой. Это истина мира, а также истина Дао, который мы постигаем в стремлении достичь бессмертия. Глупо, не правда ли? Мы желаем постичь Дао, чтобы стать бессмертными и вознестись на Небеса, противореча учению Дао о том, что жизнь не может существовать без смерти. Если внимательно об этом подумать, то вознесение – это и есть смерть. Ты всю жизнь живёшь, чтобы приблизиться к богам, но в итоге умираешь, так и не достигнув своих целей. Нас учат тому, что противоречит естеству мира. Об этом не говорят, потому что людям всегда нужно то, что заставит их двигаться вперёд. Как думаешь, так для чего создаются узы ученика и учителя?