Но Юсупов понимал, что переход на более узкие междурядья может привести к видимости успеха. Общий итог окажется в первый год-два все же более высоким, а пока скажутся последствия, пройдет немало времени.
Он открывал — иначе быть не могло, — что должность всесоюзного министра способствовала его более широкому собственному взгляду на вещи. Теперь он больше заботился не только о нынешнем плане, но и о будущем хлопководства. Отсюда возникала все та же основополагающая мысль: судьба советского «белого золота» зависит от механизации. Никаких рук, самых трудолюбивых, не хватит для того, чтобы обработать (и не единожды!) хлопчатник на новых тысячах гектаров, а главное — чтобы собрать по граммам миллионы тонн.
Заводы в Ташкенте и Чирчике уже выпускали усовершенствованные культиваторы и сеялки. В старинном русском городе Владимире делали тракторы специальной модификации, предназначенные для хлопковых полей. Решали вопрос о создании тракторного завода в Узбекистане. Весь комплекс машин, включая самую сложную — хлопкоуборочную, выстраивался в разумном законченном, порядке. Чтобы увидеть этот ряд, Юсупову не нужно было отправляться на полигоны. Мысленным взором видел он и машины и поля — геометрически правильные прямоугольники, идеально ровные плоскости, изборожденные длинными, сходящимися у горизонта в пучок, словно лучи в фокусе линзы, зелеными рядками с голубоватыми арыками между ними. И снова приходил к тому же — какой все-таки ширины должны быть междурядья? Его вернейшая опора — специалисты разошлись во мнениях. Его попытались убедить: рассматривайте сужение междурядий как меру временную, как тактический шаг, но он не мог, и должность союзного министра укрепляла его в этом, не быть стратегом. При взгляде же с командного пункта становились очевидными многие вещи, не то что не замечаемые, попросту игнорируемые людьми, для которых сегодняшний центнер хлопка значил больше, чем будущая тонна. Хотя бы то, что придется выпускать всю новую технику, хлопкоуборочные машины тоже, с узкими осями, а потом, когда жизнь неизбежно вынудит вернуться от 60 и даже от 45 сантиметров (кое-кто предлагал и такое) к междурядьям шириной в 90 сантиметром и даже 1 метр 20 сантиметров, переделывать весь огромный машинный парк.
Он всегда был приверженцем больших масштабов; не вдаваясь в теорию, интуитивно ощущал, что размах — черта, органически присущая социализму. Относилось это ко всему, к хлопководству в том числе. Не случайно же первый документ общего характера, принятый Совмином СССР по представлению руководимого Юсуповым министерства, был посвящен переходу на новую систему орошения. Дело в том, что все еще сохранялась унаследованная от былых времен практика, когда поливные участки были малы по размеру, а это вынуждало создавать густую сеть оросительных каналов (не арыков, питающих грядки, а тех, общих для всего поля каналов, из которых вода поступает в междурядья). Приводило это к большим потерям поливных земель, расположенных вдоль оросительных каналов и потому не занимаемых хлопчатником, а главное — препятствовало внедрению техники. Были и иные обстоятельства, может, не столь значительные с точки зрения экономики, но издавна раздражавшие Юсупова, и не одного его, конечно. Он не мог видеть заросли сорняков, порой скрывавшие под собой узкий канал-ороситель; мерзкую тину, которая в мгновение ока образовывалась, едва прекращался ток воды; обрадованные пауки тут же перекидывали с одного неровного обрывистого бережка на другой свои серые липкие сети. Колхозники то и дело отвлекались от необходимейшей работы на полях и чистили оросители. Знал Юсупов и о том, что влага впитывается в стенки многочисленных этих каналов, уходит под землю, сливается там с грунтовыми водами, которые губят культурную почву.
В том году, когда Юсупов вступил на пост министра, начался повсеместный переход к устройству оросительных каналов только на время поливов. Затем они заравнивались. Он знал об опыте нескольких крупных хозяйств в Узбекистане, которые давно переустроили оросительную систему, и было очевидно, насколько временные каналы лучше, но все же — такова уж природа человеческая! — нашлись противники и у этого новшества, преимущества которого были несомненны, но зато оно требовало и внедрения новой техники, в частности канавокопателей. Кое-кто скрупулезно подсчитывал, что обходится дешевле: издержки старой системы или производство канавокопателей — массивных плугов с отвалами, расположенными по обеим сторонам. Спор снова же шел не о частностях; спор шел между узко понимаемой насущностью и широким взглядом на будущее. Так понимал это Юсупов. Вот почему по настоянию коллегии министерства в постановлении Совета Министров был приведен строгий план перехода на новую систему орошения с конкретными заданиями каждой республике и даже каждой из хлопкосеющих областей на каждый год из четырех лет — с 1950-го и по 1953-й, когда мероприятие должно было завершиться.