— Сейчас ведется очень много разговоров о «преемниках» президента. Помимо двух почти официальных — Дмитрия Медведева и Сергея Иванова — еще несколько человек в тени маячат. Разве это не альтернатива?
— Пока все эти люди являются тем же самым Путиным, только разными его сторонами. Он сам их и создает. Люди они, конечно, разные. И вести они себя, если он приведет их к власти, будут по-разному. Но никто из них сегодня не является альтернативой по существу, с другой программой, с иными подходами, принципами. Путин ведь президент и по своему положению на голову или на две головы выше тех, кто его окружает. Он сам так сделал и все принципиальные решения принимает сам. Для населения создана картина примерно такая: политическая пустыня и среди нее стоит холм. Этот холм — Владимир Владимирович Путин. И все. А вокруг есть только песок, из которого ничего как бы построить невозможно, оно все рассыпается. Исторически известно, что это очень неудачная система, когда есть только один президент и больше ничего нет. Я боюсь, что эта штука не имеет перспективы, тем более что сейчас она находится в тяжелом положении, потому что нужно власть менять, а естественного, нормального способа для этого нет.
— А вы верите в то, что Путин уйдет в 2008 году?
— Хороший вопрос. Вопрос сам по себе очень характерный. Может уйти, а может и не уйти. Ситуация такова, что за неделю можно довести страну до такой истерики, что люди придут и просто на колени встанут и скажут: только не уходи. Но иметь это будет отвратительные последствия, потому что произойдет серьезная делегитимация власти и ее окончательное загнивание вследствие несменяемости. Однако же именно к этому подталкивает вопрос собственности. У нас каждое передвижение из верхнего кабинета в кабинет нижний тут же означает смену субъекта контроля над финансовыми потоками. Каждый, кто при кабинетах и при деньгах, это знает и благодушных ожиданий отнюдь не испытывает. А многие откровенно боятся, зная убожество и опасность созданной их же руками авторитарной системы. В ней ни у кого нет неоспоримых прав ни на что и никаких гарантий защищенной перспективы.
— В 90-х годах было понятно, что такое «ЯБЛОКО», вы были в парламенте. Сейчас есть такое ощущение, что «ЯБЛОКА» в политической системе, в легальной политической системе вообще нет, вас искусственно или неискусственно низвели на уровень лимоновцев.
— В парламенте мы были до 2003 года, а потом власти решили создать по существу однопартийную систему и сделали это. С тех пор все решения принимает одна партия и один президент. Но задача «ЯБЛОКА» очень серьезная и место его — понятное. «ЯБЛОКО» формирует альтернативу развития страны на 30 лет вперед, оно может ее предложить обществу, может в определенной мере обеспечить ее кадрами, взять за нее ответственность и реализовать. Вообще, у каждой политической силы в жизни бывает пауза. Главное, чтобы хватило сил выдержать ее. «ЯБЛОКО» не находится на службе. «ЯБЛОКО» выше всего ценит свою независимость. Оно никому не служит, кроме своего народа и своих убеждений. А все остальные сегодня вынуждены служить.
— Вы обскакали «Единую Россию», у них только на 10 лет есть программа.
— Не смешите, пожалуйста. Не будет Путина — не будет и такой партии. Ну что им написали — обещание поднять через три года среднюю зарплату до 25 тысяч рублей? Это значит, что они в течение трех лет должны в 2,5 раза поднять производительность труда при той же численности работников и при том, что инфляция сохранится как минимум в тех же пределах. Извините, за счет чего? Каким способом? Вот опять ошибка. Нет у них ни стратегического видения, ни ценностной ориентации. В политике это чревато большими неприятностями. Ну, посмотрите, семь лет назад понятно было, что надо предпринять целый ряд шагов по укреплению власти, укреплению государственной системы, наведению порядка с некоторыми зарвавшимися гражданами. Понятно, что нужно было показать, что в доме есть хозяин. Никто против этого особо и не возражал. Но только как это сделать, как далеко в этом идти, что делать дальше? На это ответов не нашлось. И с 2003 года стало ясно, что строится такая же «держава», как в 90-е «демократия». Ровно такая же. Это очень плохо. Потому что то попробовали — не получилось. Теперь это пробуем — опять не получается, и не получится.
— Сильно сказано. А обосновать можете?