Вместе с грузчиками он разгрузил стройматериалы из старенького минивэна. Все чисто на складе, сотрудник хорошо постарался, можно начинать. Надел наушники и включил в телефоне бодрую музыку. Пульверизатором он поливал стены антибактериальной грунтовкой, отчего кирпичная кладка стала похожа на искусственную, пластиковую. Вскоре он перестал бояться появления этого видения, увлекшись работой. За это его и ценили – он работал очень быстро и качественно, заменяя собой целую бригаду, что, естественно, обходилось очень дешево. А ему на жизнь хватало с лихвой.
К вечеру пришел заказчик, с изумлением рассматривая проделанное за день. Да ты метеор просто! – воскликнул он и выставил на стол коньяк с закуской. Очиститься надо от химикатов – сказал заказчик, и они принялись выпивать. Он сразу выпил полный стакан и откинулся на спинку еле живого стула. Заказчик что-то плел о женщинах, рыбалке, работе, он слушал, иногда что-то вставляя и с чем-то соглашаясь. Ты чихнул? – вдруг спросил заказчик. Он открыл уже начавшие слипаться глаза. Нет. Давай выспись, чем, быстрее закончишь, тем больше заплачу! – заказчик собрал мусор со стола в пакет и ушел. Стало очень тихо. Ты когда-нибудь пила? – вдруг крикнул он в пустоту. Ответа нет. Исчезла – подумал было он с облегчением, и услышал ее голос: Нет, никогда. Хочешь? – он искал ее взглядом на пустом потолке. Хочу – прозвучало издалека. Тебе есть двадцать один? – решил пошутить он, но она промолчала. Его стало знобить, он склонил голову, воткнул в уши наушники, думая поспать. И его коленей что-то коснулось. Перед ним на тонкой проволоке висела пластиковая банка от майонеза. Он посмотрел наверх – нет, не исчезла. Он налил в банку немного коньяка, и она подняла ее к себе. Вдруг закричала. Он вскочил: Что случилось? Это ужасно – ответила она, кашляя. Но потом продолжила пить, и, кажется, выпила все. Отрыгнулась. Он невольно засмеялся – какая смешная. Она поднялась на ноги, ее зашатало. Ушла куда-то во тьму и вернулась уже без банки. Это странно – прошептала она, кружась. Его телефон упал, провод наушников вылетел, и заиграла музыка. И ее кружение постепенно превращалось в прекрасный танец. Он не смел пошевелиться, зачарованный этой красотой. Он встал и ходил по следу ее движения по потолку, не в силах оторваться от нее. Наконец, она свалилась в угол, прислонившись к стене. Он тоже сел у стены под ней. Музыка играла вдалеке. Он видел, как ее лицо взмокло, как намокло ее одежда. И на него упала капля пота. Он попробовал ее на вкус – соленая, как у человека. Это же был телефон? – спросила она. Да, хочешь, оставлю тебе на ночь? – предложил он. Она кивнула. И снова вниз спустилась банка от майонеза, в которую он бросил телефон. Он долго объяснял, как им пользоваться, что есть интересного, где искать. И она «залипла» в телефоне, замолкнув. Он собрался уходить и напоследок посоветовал: Поищи, может ли человек летать? А он может? – удивилась она. Не знаю, возможно, ученые что-то уже придумали, ты же вот есть – сказал он и ушел. Он брел по пустой ночной улице под фонарями, обходя их зигзагами, будто танцует танец, и не заметил, как сзади подбежали, ударили. После падения услышал только – Черт! Телефона нет! – потом топот убегающих ног, и он выключился. И привиделось ему старое воспоминание о том, как четырехлетняя дочка поставила его в тупик вопросом: Папа, а что там? За пределами Вселенной? Тогда она расчертила на бумаге звездочки и планеты в круге и ткнула карандашом за кругом.
Проснулся он утром от капель слабого дождя. Фонарь над ним все еще горел, голова трещала и от удара, и от алкоголя. В магазине электроники рядом забыли выключить телевизор на витрине, там шли новости с кадрами очередного мирового катаклизма. Группа волонтеров пропала без вести, идут поиски в завалах разрушенного здания. В сердце похолодело. Добрая, сердечная. Он хлопнул по карману – хорошо, что телефона нет, все равно не ответит. Где-то поблизости была древняя пельменная, захотелось есть. И она была открыта. Пельмени были с вареным яйцом, которое он долго не мог поймать ложкой, чтобы располовинить. Только съев все, он понял, что кроме него, никого в пельменной нет. Повар-продавец в белом халате и в колпаке спал за соседним столиком. Дождь все еще шел, и он смотрел в окно на улицу, которая постепенно заполнялась людьми и машинами. Он поднял глаза на стык стекла и рамы – там эти люди и машины были перевернуты вверх ногами. Зашел старик в потрепанной одежде, сел в углу и застыл. Он вышел.