Мэллоу улыбнулся про себя. Вся речь была явно искусственна по тону и содержанию, так что благородное негодование выродилось в скучный фарс.
Торговец с усмешкой глянул на две вялые руки – предполагаемое средство убийства – и сказал:
– Ваша мудрость, вы трижды ошиблись. Во-первых, я не креатура вице-короля, явившаяся для проверки вашей лояльности. Во-вторых, мой подарок такого рода, что сам Император при всем своем величии не имеет возможности его заполучить. В-третьих, взамен я прошу очень мало, в сущности, вообще ничего.
– Это вы так говорите! – техник снизошел до грубого сарказма. – Ну и что же это за императорский дар, который ваше бесподобное могущество пожелало вручить нам? Нечто, недоступное Императору? А? – он разразился насмешливыми взвизгиваниями.
Мэллоу поднялся и отодвинул стул.
– Я ждал три дня, чтобы увидеть вас, ваша мудрость, показ же займет лишь три секунды. Если вы соблаговолите вытащить тот бластер, рукоять которого я вижу близ вашей руки…
– Э?
– И выстрелить в меня, я буду очень вам благодарен.
– Что-о?
– Если я буду убит, вы можете сообщить полиции, что я пытался подкупить вас, дабы выведать секреты гильдии. Вы получите немалую награду. Если же я не буду убит, вы можете получить мое защитное поле.
Техник впервые обратил внимание на туманно-белое свечение, тесно окутывавшее его гостя, словно тот был окружен жемчужной пылью. Он поднял бластер и, в изумлении и недоверии зажмурив глаза, нажал на контакт.
Молекулы воздуха, захваченные внезапной волной атомного распада, были ободраны в светящиеся, жгучие ионы, обозначившие слепящую тонкую линию; она поразила Мэллоу в сердце – и расплескалась!
Терпеливое выражение на лице Мэллоу даже не изменилось; обрушившиеся на него атомные силы исчерпали себя, пробиваясь через этот хрупкий жемчужный свет, и, отброшенные, растаяли в воздухе.
Бластер техника упал на пол со стуком, на который никто не среагировал.
Мэллоу промолвил:
– Имеет ли Император личную силовую защиту? А вы можете ее иметь.
Техник заикался.
– Вы – техник?
– Нет.
– Тогда откуда вы это взяли?
– А вам-то что? – Мэллоу был холодно-презрителен. – Вы хотите ее?
На стол упала тонкая, узловатая цепочка.
– Вот она.
Техник вцепился в нее и начал нервно перебирать пальцами.
– Это полный комплект?
– Полный.
– Где источник энергии?
Палец Мэллоу указал на самый крупный узелок в свинцово-серой оболочке. Техник поднял взгляд, лицо его налилось кровью.
– Сударь, я техник старшего класса. Двадцать лет я работаю супервизором, и я учился в Транторианском университете у самого великого Блера. Если вы в своем адском шарлатанстве будете уверять меня, что маленький контейнер величиной в грецкий орех, чтоб ему взорваться, содержит атомный генератор, я через три секунды доставлю вас к протектору.
– Тогда объясните все сами, если сможете. Я заявляю, что это – полный комплект.
Постепенно успокоившись, техник закрепил цепочку на поясе и, следуя жесту Мэллоу, надавил на кнопку. Его окружило свечение, сложившееся в смутный рельеф. Он поднял бластер, потом, заколебавшись, медленно отрегулировал его на почти безопасный минимальный уровень разряда. Затем он судорожно замкнул контакт, и атомный огонь безвредно расплескался об его руку.
Он рывком повернулся.
– А что если я пристрелю вас сейчас и оставлю защиту себе?
– Попробуйте! – сказал Мэллоу. – Неужто вы думаете, что я отдал вам мой единственный экземпляр?
И тут его тоже окутало свечение. Техник нервно хихикнул. Бластер стукнулся о стол. Техник сказал:
– И какая же это ничтожная мелочь нужна вам взамен?
– Я хочу увидеть ваши генераторы.
– Вы же понимаете, что это запрещено. За такое нас обоих выкинут в космос…
– Я не намерен прикасаться к ним или что-нибудь вообще с ними делать. Я хочу посмотреть на них – издали.
– А если я откажу вам?
– Если откажете, то у вас есть ваша защита, но у меня есть другие вещи. В частности, бластер, специально сконструированный, чтобы пробивать эту защиту.
– Хм-м-м, – глаза техника забегали. – Пойдемте со мной.
12.
Дом техника представлял собой небольшую двухэтажную пристройку к огромному кубическому зданию без окон, господствовавшему над центром города. Мэллоу перешел из одного строения в другое по подземному переходу и оказался в тихой, насыщенной озоном атмосфере энергостанции.
В течение пятнадцати минут он молча следовал за своим проводником. Его взгляд фиксировал все окружающее. Его пальцы ни к чему не прикасались. Наконец, техник сдавленно выговорил:
– Достаточно с вас? Я не могу доверять подчиненным в таком деле.
– А вообще можете? – иронически спросил Мэллоу. – С меня достаточно.
Они вернулись в кабинет техника, и Мэллоу задумчиво произнес:
– И все эти генераторы находятся в ваших руках?
– До единого, – подтвердил техник самодовольным тоном.
– И вы их поддерживаете в порядке?
– Именно так.
– А если они сломаются?
Техник негодующе замотал головой.
– Они не сломаются. Они никогда не ломаются. Они вечные.
– Вечность длится довольно долго. Только предположим…
– Это ненаучно – предполагать бессмысленные вещи.
– Отлично. Допустим, я взорву бластером какую-либо жизненно важную часть. Полагаю, ваши машины не защищены от действия атомных сил? Допустим, я расплавлю важный кабель или разобью кварцевую D-лампу.
– Что ж, тогда вы будете убиты, – яростно вскричал техник.
– Да, я это знаю, – Мэллоу тоже поднял голос, – но как насчет генератора? Сможете ли вы его починить?
– Сударь, – взревел техник, – вы получили взамен все, что хотели, по-честному! Теперь убирайтесь! Я вам ничего более не должен!
Мэллоу с наигранным почтением поклонился и ушел.
Двумя днями позже он был уже там, где ожидала его "Дальняя Звезда", чтобы вернуться вместе со своим капитаном на планету Терминус.
А еще двумя днями позже защитное поле техника выключилось и, несмотря на все его старания и проклятия, так никогда и не засветилось снова.
13.
Мэллоу расслабился впервые за шесть месяцев. Он лежал на спине в "солнечной комнате" своего нового дома, раздевшись догола. Его огромные загорелые руки были раскинуты в стороны, мускулы их то вздувались в усилии, то, отдыхая, опадали.
Сидевший рядом человек сунул в зубы Мэллоу сигару и зажег ее. Попыхивая своей собственной, он сказал:
– Ты, должно быть, переработался. Вероятно, тебе надо было бы отдохнуть еще.
– Может быть и так, Джаэль, но уж лучше я отдохну в кресле Совета. Потому что я собираюсь занять это кресло, а ты собираешься мне помочь в этом.
Анкор Джаэль спросил, подняв брови:
– А какое я к этому имею отношение?
– Самое прямое. Во-первых, ты собаку съел на политиканстве. Во-вторых, тебя вышиб из твоего министерского кресла Джорейн Сатт, а он из тех, кто скорее отдаст глаз, чем увидит меня в Совете. А ты, видно, не очень-то высокого мнения о моих шансах?
– Не очень, – согласился бывший министр образования. – Ты смирниец.
– Это не может быть законным препятствием. Я имею юридическое образование.
– Ну, ну, как бы не так. Предрассудки следуют только своим собственным законам. Ну а как насчет твоего человека – этого Джейма Твера? Он-то что говорит?
– Он уже почти год болтает о том, чтобы провести меня в Совет, – живо ответил Мэллоу, – но я перерос его. Он в любом случае не потянул бы. Не хватает глубины. Он громогласен и прямолинеен – но это только внешние проявления, приносящие больше вреда. Я же хочу подготовить настоящий удар. Я нуждаюсь в тебе.
– Джорейн Сатт – умнейший политик планеты, и он будет против тебя. Я не уверен, что смогу перехитрить его. И ты не надейся, – он сражается всерьез и не брезгует подлыми приемами.
– У меня есть деньги.
– Это поможет. Но понадобится куча денег, чтобы купить свободу от предрассудков – тебе-то, грязному смирнийцу.