Мягко ступая, я обошел Уизли кругом. Как ни странно, злости не было, наверное, вся выплеснулась за время схватки. Он неподвижно сидел на грязном бетонном полу, только глаза неотрывно следили за моими передвижениями.
— Доигрались, Уизли? — прошипел я. — И сколько еще жизней вы были готовы принести в жертву своему безумию? Старый козловод вам помешал? Ну что ж, инфаркт — не самый худший способ покинуть этот мир. А как звали того маленького мальчика? — Я бросил на пол измятый, заляпанный моей кровью пакет.
— Понятия не имею, — развязно заявил мерзавец. — Даже если он и пытался представиться, я ничего не понял из его воплей. Меня интересовало его сердце, а не имя.
— Надеюсь, его душе придутся по вкусу ваши вопли.
Джордж усмехнулся.
— Ну, попробуй заставить меня кричать, сальноволосый урод.
Я остановился прямо напротив него. Шторка, с начала схватки державшаяся на одном дохлом крючочке, упала окончательно, окрашивая мир в багровые тона.
— Даже не запыхаюсь, Уизли. Думаете, в Ближнем Круге держали белоручек и неумех?
Из угла, где Артур и прочухавшийся Поттер пытались привести в себя Джиневру, донесся неясный звук. Старшее поколение явно хорошо представляло себе возможности не ограниченной условностями фантазии мага из Ближнего Круга Волдеморта.
— Круциатус? — он все еще хорохорился. — Пошло, Снейп.
— Пошло, — согласился я. — И скучно. Как насчет "скандинавского орла"? Эйвери, знаете ли, в свое время внес в это интереснейшее действо некоторые магические усовершенствования. И аналогия, опять же. Хотя, где уж вам знать, что это за птица...
Он знал. Я прочел это в его глазах.
— Ты не посмеешь! Поцелуй дементора...
— Адское пламя уничтожит следы. А Обливиэйт — я слегка повел палочкой — поможет свидетелям не кричать по ночам до конца жизни. Парочка-другая ложных воспоминаний — мелочь для опытного легилимента. Так как? Или предпочтете пройтись вокруг этого замечательно удобного столба, наматывая на него свои вонючие кишки? У меня в запасе множество заманчивых предложений.
До Уизли, кажется, наконец, дошло, на кого он нарвался: подонок начал молча отползать назад, пока не уперся лопатками в прутья клетки, в которой недавно пытал сестру. Я взмахнул палочкой, и его одежда исчезла. Обнаженное тело распялилось на решетке, как цыпленок, приготовленный для барбекю. Еще взмах, хруст — первое ребро отделилось от позвоночника. Джордж завыл.
За спиной тоже вскрикнули. Я обернулся и ласково улыбнулся Поттеру и его невесте. Оба вздрогнули.
— Не хотите смотреть?
— Хочу, — неожиданно сказал Поттер. — Я видел колдографии. А вот Джинни не стоит.
— Ну так усыпите ее, Поттер. Или я все должен делать сам?
Когда только он успел сунуть свой любопытный нос в мерзкие картинки? Что ж, посмотрим, как далеко сможет зайти наш Герой в своей кровожадности. Поттер направил палочку на онемевшую от ужаса мисс Уизли и прошептал заклинание. Глаза девушки закрылись. Парень подошел ко мне.
Взмах, хруст. Я шевельнул палочкой, чуть выворачивая кончик. Вой перешел на ультразвуковые частоты. Поттер вздрогнул, стиснул зубы, но продолжал смотреть. Как ни странно, вид его широко открытых глаз с расширившимися зрачками слегка привел меня в чувство. До зубовного скрежета хотелось продолжить развлечение, но я усилием воли затолкал alter ego обратно в его уютный уголок и сказал:
— А теперь ненадолго прервемся и пригласим еще одного участника... — Я сосредоточился, определяя местонахождение, затем выпустил Патронуса и продиктовал: — Андромеде Тонкс от Северуса Снейпа. 1826X15; 3472Y23; 890Z.
Серебристая лань выпрыгнула в окно. Поттер проводил ее долгим взглядом, но промолчал. Умнеет на глазах, а все же участвовать во взрослых вечеринках — нос не дорос. Приобщился — и хватит. За свою короткую жизнь крови он видел больше чем достаточно. Хотя орать потом будет... Ну, да мне не привыкать.
— Думаю, родителям тоже не стоит на это смотреть, — проговорил я. — Мистер Поттер?
Мальчишка кивнул и направился обратно в угол, к чете Уизли, неосмотрительно повернувшись ко мне спиной. Через секунду он мягко опустился на пол. Молли бросилась ко мне:
— Северус, ты же не можешь на самом деле... — и остановилась, как вкопанная, наткнувшись на рассыпавшиеся по полу колдографии. Присела, подобрала одну, другую, третью, поднесла к глазам...