— Дара, что стоишь как вкопанная? — резко произнесла хозяйка дома. Я, кивнув, села за стол напротив Бьерна. Ругнерд тем временем повернулась к гостю и широко улыбнувшись, проговорила:
— Мы обычно ни о чем не спрашиваем наших гостей, что за судьба забросила их в наш удаленный ото всех дорог уголок, но меня охватило искреннее любопытство. Ведь, судя по всему, вы оказались здесь не случайно?
Бьерн улыбнулся.
— Вы правы, — сказал он.
Я увидела, как взгляд Рунгерд оценивающе прошелся по его лицу и фигуре, не упуская даже мелочей. Впрочем, судя по довольной ухмылке хозяйки, увиденное пришлось ей по душе.
— Я искал ее, — Бьерн посмотрел на меня, и от взгляда его темных глаз мне стало сразу как-то не по себе.
— Зачем вам Дара? — Рунгерд сложила руки на столе, переплетя пальцы и чуть склонив голову на бок внимательно прищурила глаза.
— У меня для нее подарок, как я уже сказал ранее, — Бьерн встал из-за стола и, достав из сумки бочку, поставил ее на стол и, сорвав печать, погрузил в вязкий мед, коим она была заполнена, руку. Мгновение спустя, он вытащил оттуда чью-то голову. Рунгерд, вскрикнув, отвернулась, а я расширенными от ужаса и одновременно радости, глазами смотрела на все еще узнаваемое лицо Сольвейг. Закрытые глаза, спутанные светлые волосы…я никогда бы не спутала ее ни с кем другим.
— Уберите! — воскликнула Рунгерд.
Бьерн бросил голову обратно в бочку и убрал ее со стола, затем вытер руку о мокрую ткань, поданную ему расторопной рабыней.
— Теперь тебе будет спокойнее? — спросил он, прожигая меня тяжелым взглядом.
Я поняла, что улыбаюсь.
— Да, — сказала я, — Спасибо тебе, — и, поднявшись из-за стола, покинула зал. Мимо меня пробежал маленький Хаки. Я замерла у порога и обернулась. Мой сын стоял напротив Бьерна и смотрел на него любопытными глазами, а потом произнес слова, от которых мое сердце вздрогнуло и болезненно сжалось.
— Ты мой папа? — в голосе ребенка звучало столько надежды, что я невольно посмотрела на Бьерна, ожидая, что же он ответит.
Бьерн посмотрел на меня, наши взгляды встретились и он подхватил Хаки на руки, усадив к себе на колени.
— Нет, но я знал его, — Бьерн взъерошил темные волосы мальчика. Я выскочила за дверь и прижалась спиной к стене, чувствуя, что не прошеные слезы жгут глаза. Вытирая слезы руками, я почти бегом бросилась к себе. Я не понимала, что нашло на меня, но мне совсем не нравилось это ощущение.
Вскоре, после окончания ужина, в комнату вошла Рунгерд в сопровождении Хаки. Мальчик подбежал ко мне и, повиснув на шее, проговорил:
— Мамочка, почему ты не кушала с нами?
— У мамы болел живот, — ответила я, расцеловав сына, — Но теперь я полежала и мне стало значительно лучше.
Рунгерд взяла Хаки за руку.
— Давай сегодня ты поспишь со мной, — сказала она, — Мамочке надо отдохнуть, а я тебе расскажу одну очень интересную сказку.
Я с удивлением посмотрела на хозяйку дома, но она отвела глаза.
— Мам, можно? — спросил Хаки. Он любил спать со своей, так называемой бабушкой, и ему нравилась те истории, которые она сочиняла для него. Я не была против. Иногда мне хотелось побыть в одиночестве. Очевидно, сегодня был как раз именно такой день. Поэтому, я кивнула. Хаки поцеловал меня и вышел из комнаты за руку с Рунгерд. Я задула свечу и откинулась на подушки, немигающим взглядом уставившись в темноту. Вскоре уснул весь дом. Привычные звуки с кухни стихли, только ветер за окном начал петь какую-то заунывную песню. Я повернулась на бок. Мои мысли разбегались и никак не могли сложиться во что-то основательное и единое. Я провела рукой по лицу, словно пытаясь прогнать их, но тщетно. Когда услышала тихие шаги. Я замерла и закрыла глаза, притворяясь спящей. Дверь в мою комнату, скрипнув, отворилась. Я приоткрыла глаза и увидела темный силуэт, застывший на пороге. Мое сердце с силой ударилось о грудную клетку. Мужчина вошел в комнату и, закрыв за собой дверь, присел на край кровати около меня.
— Не притворяйся, что спишь, — сказал он, — Ты ведь помнишь, что я оборотень, я чувствую, как бьется твое сердце, слишком быстро, для спящего человека.
Я повернулась на спину и открыла глаза. В отличие от меня, он прекрасно видел в темноте.
— Зачем ты пришел? — спросила я, приподнявшись.