Знаменитая мюнхенская пивная «Хофбройхаус» до сих пор помнит одного из своих завсегдатаев с прищуром глаз и заметной картавостью.
С пивом Ленин кушал малосольную форель и самую крошечную корюшку, известную в народе, как снетки.
В Швейцарии, где из-за переутомления его иногда преследовали головные боли, он мог выпить стакан хорошего вина.
«Владимир Ильич совсем испортился, — жаловалась в письме матери его сестра Анна. — Вместо молока пьет кьянти».
В свое время Ленин пробовал и польскую водку «Старку», но быстро понял, что она отвлекает его от классовой борьбы и начал сторониться крепких напитков, продолжая употреблять в умеренных количествах пиво и вино. По примеру Карла Маркса и Фридриха Энгельса.
Когда в 1994 году Музей-квартиру Владимира Ильича перевозили из Кремля в Горки, среди экспонатов обнаружили десять «мемориальных» бутылок из-под хорошего кагора.
Однако Ленин процессом не увлекался и употреблял значительно меньше алкоголя, нежели большинство его соратников.
Вернувшись в Россию, Ленин перешел на жигулевское, но и здесь все выглядело пристойно. Во всяком случае, история не сохранила ни рассказаов, ни даже анекдотов о Ленине и вине.
Что же касается лучшего друга всех советских виноделов, то о нем существует два мнения. Если верить «сталинистам», то их кумир почти не ел и не пил.
Если же верить всем остальным, в том числе и хорошо знавшим Сталина людям, то он был весьма неравнодушен к горячительным напиткам.
Так, В. М. Молотов, работавший со Сталиным больше трёх десятилетий и участвовавший в огромном количестве официальных, полуофициальных и неофициальных застолий, отмечал:
— Сталин много не пил, а других втягивал здорово. Видимо, считал нужным проверить людей, чтобы немножко свободней говорили. А сам он любил выпивать, но умеренно. Редко напивался, но бывало.
«После смерти жены, — вспоминал Анастас Иванович Микоян, — а особенно в последние годы, он очень изменился, стал больше пить.
Сталин заставлял нас пить много, видимо, для того, чтобы языки наши развязались, чтобы не могли мы контролировать, о чем надо говорить, о чем не надо, а он будет потом знать, кто что думает.
Бывало, часа два посидим, и уже хочется разойтись. Но он заводил беседу, задавал вопросы на деловые темы.
Обычно все проходило нормально, но иногда он, не сдерживая себя, горячился, грубил, нападал на тех или других товарищей. Это оставляло неприятный осадок. Но было не часто.
Я наблюдал за Сталиным, сколько он ел. Он ел минимум в два раза больше меня. А я считал, что я объедаюсь. Ел он медленно, запивая вином».
С конца 30-х обеды на Ближней даче всегда были многолюдными, за большим столом усаживались человек 15–20.
Ссылаясь на свидетельства Хрущева, авторы пишут, что эти застолья, продолжавшиеся до 5 утра, превращались в пытки.
Сталин внимательно следил за разговорами перепившихся гостей, устраивал всякого рода провокации, пропускать тосты было невозможно. Однажды после таких застолий Никита Сергеевич обмочил постель.
Мы уже упоминали слова Молотова о том, что Сталин умел пить и не напивался сам, втягивая в это других. В воспоминаниях подтверждаются всего лишь два случая, когда Сталин был сильно пьян.
«Что касается самого Сталина, — вспоминал один из работников его охраны Алексей Рыбин, — то с 1930 по 1953 год охрана видела его „в невесомости“ всего дважды: на дне рождения С. М. Штеменко и на поминках А. А. Жданова».
— Смерть Жданова, неожиданная, очень сильно подействовала на Сталина, — вспоминал бывшего коменданта Ближней дачи Сталина Иван Орлов. — В тот день он сидел и плакал, приговаривая: «Я, старый, больной, жив, а он умер, лучше бы было, если бы умер я, а он был бы жив». Никогда я не видел Сталина пьяным, а в этот раз это было. Он стал даже буйным, нам пришлось принять меры и уложить его спать…
О поминках Жданова на даче Сталина вспоминали и офицеры охраны.
Одному из них, Михаилу Старостину, Молотов запретил выпускать Сталина ночью из дома «поливать цветы».
Когда тот сослался на заклиненный замок, Сталин приказал сказать министру, чтобы тот откомандировал Старостина.
На следующий день он вызвал его и сказал:
— Старостин, о чём у нас сегодня был разговор ночью, забудьте. Я не говорил, а вы не слышали. Поезжайте домой, отдохните и приходите на работу…
«Сталин, — вспоминал Старостин, — на поминках был не в лучшей форме, но, как видите, все ночные наши споры помнил хорошо.
В общем, я Сталина никогда пьяным не видел, как это было с Берией или Хрущёвым».