Мгновенья затишья не хватило, чтобы обзор вокруг нас улучшился. Все старшие офицеры напряженно всматривались в серые буруны песка, красиво кружащиеся на границе магического барьера. Удар был столь неожиданным, что гоблины, оставшиеся на ногах, панически вздрогнули и развернулись в сторону атаковавшей твари. Но никто не спешил ударить в ответ. И этому было несколько объективных причин. Так излюбленные нашими благородными офицерами молнии, в любом их проявлении, практически бесполезны против нежити. Конечно, прямое попадание в ядро нежити, оплавит его и прекратит извращенное существование твари. Но сам разряд пробежавший по телу не нанесет катастрофических повреждений старым костям, в отличии от живой плоти. А что касается огненных шаров, так хорошо показавших себя против бронированных арахнидов, то ими будет довольно сложно попасть в столь быстро движущуюся мишень, несмотря на её колоссальные размеры. Но возможно им пока не поступил приказ от господина Оцева. А вот что делал всё это время наш сотник, было для меня абсолютно непонятно. Он посылал стрелы в разные стороны, причем, не пытаясь попасть по Костяному Ужасу, пока эта тварь беснуется и наносит удары по поверхности защитного барьера. И судя по напряженным лицам старших офицеров, энергии сдерживать такой напор им надолго не хватит.
Глава 17
Невезение, как оно есть
Как это вообще могло произойти. Когда господин Оцев, предупредил, что чувствует направленное на нас внимание, я посчитал его слова обычным бредом, перестраховывающегося старого хобгоблниа. Такое уже случалось не раз, когда мы срывались с места и пытались уйти от несуществующего противника. Ведь моему сотнику, уже давно не давал покоя, дар десятника Ирчина предсказывать грядущие угрозы. И господин Оцев, время от времени пытался повторить его трюк, и в подавляющем большинстве случаев безуспешно. Поэтому бежать в этом невыносимом темпе, удавалось из последних сил. Ещё больше чем обычно раздражал этот старый десятник Ирчин, не издавший ни единого стона или вообще признака усталости. Так ещё это чудовище помогала нескольким новичкам, которые полностью выбились из сил. В порыве ненависти, я даже применил на нём навык идентификации ещё один раз, не до конца веря собственным глазам. Но естественно, там было всё, как и раньше. Видимо десятник Ирчин на старости лет, попросту забыл, что такое усталость. Хотя чем дальше, тем всё сильнее он начинает меня пугать. И называть его старым десятником, становится всё тяжелее, даже в своих мыслях. Ему словно было недостаточно покрыться хитином с ног до головы, так ещё он изучил навык с этими чудовищными клыками. И ведь стоит ему только открыть свой рот, как весь его образ превращается в звериный оскал, пугающий до самой глубины души. Оскал готовящегося к прыжку чудовища, причём к прыжку именно на тебя. Мерзкое отродье бездны. Как вообще этот старик превратился в подобного монстра, ему же оставалось всего каких-то пару лет жизни.
Но возвращаясь к нашему грандиозному везению. Похоже, предчувствия господина Оцева, в этот раз не подвели, но только в негативном ключе, и прямо нам на встречу вырвалась ужасающих размеров нежить. Ну вот как можно было выбрать, столь неудачно направление нашего стремительного побега, я понять никак не могу. Но стоит отдать должное моему командиру, в отличии от этих молодых выскочек, Перека и Тагрима, господин Оцев, мгновенно оценил ситуацию и раздал необходимые команды. Как по мне, стоило бросить этот балласт, в виде никчемных солдат и пародий на магов, и спасать свои жизни. Потому как такой огромной твари в этих землях я ещё не встречал. Но мой сотник решил совершенно по-другому. По всей видимости, сотник несколько иначе оценивал боевую мощь, замершего перед нами чудовища.
— Журек барьер — прозвучала команда у меня в голове.
Защита укрыла, парализованные тела гоблинов, а я успел отметить, что этот десятник Ирчин, рухнул как и остальные воины. И это радует, ведь у него нет амулета защиты от ментальных атак, и если бы он смог устоять на ногах, это выглядело бы крайне неправдоподобно для обычного гоблина, пусть даже и прошедшего несколько изменений тела. Что-то слишком уж он удивляет в последнее время. Словно у него наступила вторая молодость, и появилась новая цель или даже мечта.