Для всех это случилось, довольно неожиданно. Солдаты, прошли, ещё целую версту, закрывая свои глаза руками, прежде чем самые сообразительные посмотрели наконец-то вперед. Радость от возможности лицезреть горизонт, даже такой как в мире Тесэр, лишенный красок, наполнила сердца гоблинов новыми силами. Ведь, даже такой малости хватило для невероятного воодушевления в рядах молодых солдат. А главное сегодня на ночном привале, мы наконец разбили полноценный лагерь. И теперь удалось разжечь костры и установить походные шатры старших офицеров. Ведь никакая магия не заменит тепла потрескивающих брёвен пропитанных благовониями и согревающих эмоций яркого пламени. В длительных походах, за свою долгую жизнь, начинаешь ценить комфорт. И даже такая мелочь, как личный шатер, который отделяет тебя от любопытных глаз зеленых гоблинов, всего лишь куском тонкой ткани, становится невероятно важной деталью моей жизни.
— Господин Оцев, разрешите войти — неприятно высокий голос Журека, оторвал меня от любования пляшущих языков пламени, в медной чаше со специальными дощечками.
— Проходи — бросил я, и мой полусотник, отодвинув лоскут дорогой ткани, вошёл в мой шатёр.
Этот скользкий Журек, уже многие годы служит под моим началом. Но даже увеличение характеристики Интеллект, не смогло добавить ему сообразительности. Мелочный, трусоватый и что чрезвычайно раздражало меня, безмозглый. Он не унаследовал от своего отца, кажется совершенно ни одной черты характера. Возможно его жена, нагуляла этого гоблина, где-нибудь в хлеву, с туповатым скотником. Как ни странно, с другой стороны, всё это было для меня лично, чрезвычайно выгодно. Такому трусу, никогда не хватит духа предать своего господина. А преданность, пусть даже основанная на страхе, это очень важно. В родном мире Асшор, возможно, данная константа, является главным стрежнем нашего общества. Ведь любую угрозу, у нас принято устранять. И не так уж и важно, прямо сейчас он представляет опасность для тебя или же это произойдёт через сотню лет. Подающего надежды, и главное имеющего амбиции соперника, нужно обязательно устранять, ни смотря ни на что…
— По вашему приказу господин Оцев, я более подробно расспросил соглядатая о десятнике Ирчине. Но он по-прежнему уверяет, что старик стреляет из лука, за пределами возможностей гоблина вообще. И по его мнению, либо его навык владения луком уже достиг уровня мастера, либо техно магический доспех, работоспособен и способствует корректировки стрельбы — неуверенно проговорил Журек.
— Жалкие ничтожества, почему же вам так не дает покоя этот доспех. Насколько алчны ваши глаза, настолько же глупы и ваши головы. Сколько раз я должен повторять, что эта рухлядь полностью выведена из строя. И никак не может выполнять корректировку стрельбы. Это возможно только при полной работоспособности активной брони. Неужели ты не научился отличать правду ото лжи. Ответь мне Журек — спросил я гневно.
— Простите господин, что разгневал вас. Но соглядатай приводит довольно точные и внушающие опасения, характеристики выстрелов. Скорость, дальность, а главное точность выходят далеко за пределы первых и даже вторых уровней навыка владения дальнобойным оружием. И правдоподобного объяснения этому нет — пролепетал Журек.
— Да почему вы такие безмозглые. Когда вступил в должность, ты поинтересовался послужным списком своих подчиненных. Или удовлетворился краткой справкой о них. Не отвечай, ничтожество, я и так знаю ответ. Ты когда-нибудь слышал, о таланте. Вижу, что нет — я начал раздражаться, даже глаз от гнева задергался, от этой умопомрачительной некомпетентности — так, всё закончим на этом, пошёл прочь отсюда. Из вас разведчики, как из туров благородные девицы.
Этот скользкий гоблин исчез из шатра, не хуже заправского фокусника. Не дожидаясь летящей вдогонку бутыли из-под вина.
До цели моего задания, оставалось всего несколько дней пути. И город Халот Джерэм раскроет свои радушные мёртвые руки и поделится с нами истинным гостеприимством нежити в полной мере. А пока этого не произошло, мне приходится внимательно следить за остатками этих никчемных гоблинов. Благо мы, наконец, вступили на земли легионов. И эти мерзкие, трусливые химеры, теперь не потревожат мой покой. И на первой же попавшейся группе местной нежити, я решил успокоить свои порядком уже расшатанные нервы.