— Так сразу? — захихикала Лариса. — Нельзя.
— Почему? — наивно поинтересовался Кирилл.
— Боюсь.
— Это не страшно. Это не стоять перед пытливыми взорами оппонентов, пытающихся очернить, обесславить тебя!
— Страшно! Еще влюблюсь.
— Не запрещено.
— Или подхвачу чего.
Кирилл аж поперхнулся и гневно воскликнул:
— Я чист, как вода Байкала.
— Все-таки воздержусь. Пока… У меня к вам просьба, — проводница скромно опустила глазки.
— Понимаю. Хотите чтобы я продолжил излагать свою концепцию.
— Ой, нет. Но давайте сперва допьем, не пропадать же добру.
— Божественный напиток! — согласился Кирилл.
— Так вот, о моей просьбе. Скоро Курск. Не возражаете, если я там подсажу к вам пассажира?
— Пассажира? — у Кирилла внутри все опустилось.
— …Так как?
Кирилла захлестнула обида. Вот почему Лариса заигрывала с ним. А он распинался, блистал красноречием, таскал имена гениев, тратил попусту силы, которых после командировки изрядно поубавилось.
Взгляд Ларисы стал требовательным, она не собиралась отступать.
— А стоит ли? — с недовольством в голосе произнес Кирилл. — Вдруг он экстремист?
— Он предприниматель! Я его знаю.
«Ах, барыга, барыга, хочешь сломать мне кайф! Ни за что! Не позволю!»
Лариса коснулась его руки, жалобно пропищала:
— Пожалуйста…
Кирилл вздохнул и согласился. Разве мог он ей отказать?
Он с сожалением наблюдал, как Лариса быстро убрала стол и исчезла. А еще через некоторое время поезд остановился, и в купе по-кошачьи проскользнул невысокий человек с бегающими глазками. Шмыгая длинным тонким носом, он растянул губы в едкой улыбке.
— Очень приятно.
— Мне тоже, — зевнул Кирилл.
— Меня зовут Мефодий.
Кирилл кивнул и скучно представился.
— Простите, что нарушил ваше одиночество.
Кирилл из вежливости мог сказать: «Я только рад!», но не стал лгать. Неожиданный спутник не вызывал симпатии. К тому же именно из-за него исчезла Лариса.
— Вот, для знакомства… — Мефодий расстегнул коричневый саквояж, вынул из него бутылку коньяка, икру, красную и белую рыбку. И, рассмеявшись, сказал. — Это компенсация.
— За что?
— За неудобства.
— Бросьте.
— Разве я не испортил вам малину? Я имею в виду эту девушку…
— С чего это вы?..
— Молодой человек, вас предательски выдают глаза. Вы так вожделенно смотрели на проводницу, что понял бы и дурак. А дальше выстраивается логическая цепочка: она пришла к вам выпить за ваш счет. Но ее целью было подселить неизвестного пассажира. Такой тип женщин мне хорошо знаком. Я не прав?
— Где-то, как-то.
— Скажу больше: она верная жена.
— Раз вы с ней знакомы…
— Даже меньше вас.
«И здесь она мне солгала!»
— …Но уж слишком быстро прочитывается. Такая не успеет и слов произнести, а ты уже знаешь, какое будет следующее.
Кирилл согласно кивнул, попутчик более не вызывал у него неприязни.
— Восполним вашу любовную неудачу хорошей выпивкой и закуской. Давайте, Кирилл, не стесняйтесь. А это не вы возглавляете один из известных порталов? Я ведь иногда позволяю себе полюбопытствовать материалами Интернета.
— Я, — галантно кивнул Мальцев.
— Да вы прелюбопытнейшая личность. Какой размах, какие мысли! Выпьем, выпьем!
Смешивать шампанское с коньяком — дело неблагодарное. Однако, Кирилл рискнул, и сразу в голове усилилось кружение.
— А вы где служите? — поинтересовался он у Мефодия.
— У меня работа неблагодарная.
— Любая работа на благо общества почетна. Лариса сказала, что вы предприниматель?
— Предприниматель? — Мефодий задумался и, после паузы, произнес. — Отчасти — да.
— Отчасти?
— Похоже, вы не жалуете людей бизнеса?.. Когда вы изволили произнести «предприниматель», в интонации проскользнули негативные нотки.
— Предприниматели бывают разные. Советские красные директора, например, вызывают у меня восхищение. Я написал об этом целый научный труд.
— Верно, разные! — и Мефодий снова наполнил рюмки. Однако пить Кирилл отказался.
— Зря! Отличный коньяк. Я предприниматель не в обычном смысле этого слова. Я не торгую, не произвожу товар, не участвую в бизнес-операциях, не создаю финансовых пирамид. Я управляю процессами в ноосфере.
— Так вы бог? — ехидно осведомился Кирилл. — Надо же, каких знакомых мне подкидывает судьба.
Ни один мускул не дрогнул на лице Мефодия. Как ни в чем не бывало, он продолжил: