Я думаю, что данный вопрос в Утопии будет отличаться от своей постановки на Земле лишь в части ряда факторов. Цель, коей будут стараться достигнуть в Утопии, будет та же, что у нас: поддержание общественного порядка и благопристойности, сведение этой нехорошей привычки к возможному минимуму, охранение малолетнего населения. Однако на Земле все противники возлияний забывают о важном социологическом факторе. В моей Утопии низшие полицейские служащие не получают в свое распоряжение власти, которая могла бы вредить обществу – такой власти нет даже в руках судьи. Они не совершают глупой ошибки, обращая продажу напитков в источник государственного дохода. Никто не станет вторгаться в частную жизнь, но некоторое ограничение в употреблении алкоголя и в его публичной продаже будет иметь место. Сбыт спиртного несовершеннолетним будет считаться тяжким преступлением. В Утопии-модерн, где население много путешествует, гостиницы и рестораны обязательно будут под строгим контролем – как и железные дороги.
Гостиницы будут обслуживать исключительно приезжих, так что мы, по всей видимости, не столкнемся в Утопии ни с чем, подобным царствующему в той же Англии безрассудному «алкогольному произволу». Пьянство в общественных местах будет осуждаться чрезвычайно строго. Всякий проступок, совершенный в нетрезвом состоянии, будет наказываться строже, чем провинность трезвого. Но я сомневаюсь, пойдет ли Утопия дальше в этом направлении. Вопрос, должен ли взрослый человек пить виски, вино, пиво или вообще какое-либо спиртное, будет решаться исключительно этим человеком – и ответственность ляжет на его совесть. Я полагаю, что мы не встретим в Утопии пьяниц – но точно повстречаемся с людьми, которые знают толк в самодисциплине. Условия физического благополучия будут лучше поняты в Утопии, чем у нас – там будут больше ценить здоровье, и люди сами будут следить за своими интересами.
Доказано, что пьянство наполовину происходит от желания отречься от тягот жизни и скрасить печальные дни и безнадежное, томительное существование, но в Утопии грустного прозябания не будет. Конечно, жители Утопии будут умеренны не только в питье, но даже и в еде. Полагаю, однако, вполне возможным достать при желании хорошего забористого виски или чего-то аналогично крепкого. Мне кажется, что можно – но ботаник, человек непьющий, придерживается иного мнения. На сей почве разгорелся спор, решение которого предоставляю читателю. Я питаю искреннее уважение ко всем трезвенникам и к ярым противникам зеленого змия, я с понятным сочувствием отношусь к их личному примеру, от коего предвижу большую пользу для всеобщего блага, но все же…
Взять хотя бы для примера бутылку хорошего бургундского – мягкого душистого вина. Разве она не похожа на солнечный луч, осветивший ваш завтрак, особенно если перед этим вы проработали без отдыха целых четыре часа и аппетит достиг пределов почти невозможных?
А эта кружка пенящегося эля, после того как вы прошли по мокрой, грязной дороге около десяти миль?
Или, например, разве это уж такой большой грех – выпить раз пять в году стакан темного портера, особенно когда созреют грецкие орехи? Если нельзя пить портер, то кому же тогда нужны вообще грецкие орехи, эти горькие странные штуки?
Такие прегрешения я считаю лучшим вознаграждением за долгое воздержание. Ведь если всего этого избегать, то вы оставите пустой страничку в той книге, которую Господь отпустил на всякую душу – и где, я уверен, есть графа и для вкусовых ощущений. Конечно, я должен сознаться, что все это я исповедую как сибарит и, вернее всего, заблуждаюсь. Осознаю и свою неспособность к самодисциплине – да любой лондонский разносчик газет с легкостью меня переплюнет в этом вопросе. Сам я только и знаю, что грезить о мировом благоустройстве – сам по себе труд не в тягость, но даже в нем отыскивается подчас некая монотонная нота, требующая разбавления. Нет, решительно не могу я представить жителей Утопии пьющими исключительно лимонады и настойки. Все эти жуткие «трезвые» напитки, смесь убойной дозы сахара с водой и газом – они, может быть, и надувают своих любителей чувством собственного превосходства, но вредны ничуть не менее.