— И Питер застрелил того человека.
— Верно.
Аваддон погладил подбородок.
— А вы помните, что именно искал грабитель?
Вот уже десять лет Кэтрин тщетно пыталась об этом забыть.
— Да, ему была нужна какая-то вещь, но никто из нас не понимал, о чем он говорил. Его требования не имели никакого смысла.
— Ну, для вашего брата они имели смысл.
— Что? — Кэтрин резко выпрямилась.
— Если верить вчерашнему рассказу, Питер точно знал, что именно нужно грабителю, но не захотел расстаться с этой вещью, вот и сделал вид, будто ему ничего не известно.
— Бред! Питер не мог это знать. Грабитель нес какую-то околесицу!
— Любопытно… — Доктор Аваддон сделал несколько пометок в блокноте. — Как я уже сказал, ваш брат заявил, что знал обо всем. Он считает, если бы пошел на условия грабителя, ваша мать осталась бы жива. Эта мысль — корень всех его мучений.
Кэтрин потрясла головой.
— Безумие…
Аваддон огорченно понурил голову.
— Мисс Соломон, благодарю вас за информацию. Как я и боялся, ваш брат сейчас немного оторван от реальности… Признаться, из-за этих опасений я и пригласил его на повторный прием. Бред — нередкое явление, когда дело доходит до болезненных воспоминаний.
Кэтрин покачала головой:
— Питер — здравомыслящий и рассудительный человек.
— Да, но…
— Что «но»?
— Рассказ о событиях того вечера был только началом… крошечной частью длинной и неправдоподобной истории.
Кэтрин подалась вперед.
— Что он вам наговорил?
Аваддон печально улыбнулся:
— Мисс Соломон, позвольте задать вопрос: брат когда-нибудь обсуждал с вами нечто спрятанное в Вашингтоне… или говорил, что стережет бесценное сокровище… некую древнюю мудрость?
Кэтрин была изумлена.
— О чем это вы?
Доктор Аваддон протяжно вздохнул.
— Я расскажу вам нечто такое, что глубоко вас потрясет, Кэтрин. — Он умолк и посмотрел ей в глаза. — И я буду несказанно признателен за любые дополнительные сведения по этому поводу. — Он потянулся к ее чашке. — Еще чаю?
Глава 23
«Еще одна татуировка!»
Лэнгдон с тревогой опустился на колени рядом с раскрытой кистью Питера и изучил семь крошечных символов, прежде скрытых прижатыми к ладони пальцами.
— Это цифры, — удивленно сказал Лэнгдон. — Но они ни о чем мне не говорят.
— Первое — римское числительное, — заметил Андерсон.
— Вряд ли. Цифры IIIX не существует, вероятно, имелась в виду цифра: VII.
— А остальные? — спросила Сато.
— Точно не скажу… Похоже, это арабские 885.
— Арабские? Вроде самые обычные.
— Наши обычные цифры и есть арабские. — Лэнгдон так привык объяснять это студентам, что подготовил лекцию о вкладе восточных культур в мировую науку. Одним из их достижений была современная система счисления, обладающая такими преимуществами перед римской, как позиционная нумерация и наличие нуля. В конце лекции Лэнгдон обычно напоминал, что именно арабская культура подарила человечеству слово «al-kuhl» — название любимого напитка гарвардских первокурсников. Алкоголь.
Лэнгдон озадаченно посмотрел на цифры.
— Я даже не уверен, что это 885. Слишком уж прямые линии. Вдруг это не цифры?
— А что?
— Не знаю. Вся татуировка напоминает… руны.
— То есть? — не поняла Сато.
— Рунические буквы состояли из одних прямых линий, потому что их было проще высекать на камне.
— Если это руны, то что они значат?
Лэнгдон покачал головой. Он хорошо знал только один рунический алфавит, футарк — германскую форму письменности III века, а это был не футарк.
— Честно говоря, я даже не уверен, что это руны. Надо спросить специалиста. Известно множество рунических алфавитов: безлинейное руническое письмо хольсинг, коротковетвистые мэнские руны, «пунктированные» руны стунгнар…
— Питер Соломон — масон, не так ли?
Лэнгдон растерялся.
— Да, но при чем тут это? — Он встал, нависнув над крошечной женщиной.
— Вот вы мне и скажите. Вы говорили, что рунические буквы вырезали на камнях, а первые масоны, насколько я понимаю, были каменщиками. Я попросила своих специалистов узнать, какое отношение Рука мистерий может иметь к Питеру Соломону, и поиск выдал единственный результат. — Сато умолкла, словно подчеркивая важность своей находки. — Масоны.
Лэнгдон вздохнул. Будь его воля, он сказал бы Сато то же самое, что говорил студентам: «Поиск в “Гуглe” — не синоним “научных изысканий”». В наше время, когда для поиска по ключевым словам открыты огромные массивы информации, складывается ошибочное впечатление, что все на свете взаимосвязано. Мир опутан единой информационной паутиной, которая с каждым годом становится все плотнее и плотнее.