Поднес он к глазам бинокль, осмотрел комнату. Видит, в уголке сестренка Оля с куклой играет, платьица на ней меняет, волосы расчесывает. Митя подошел, остановился перед ней и стал уговаривать:
— Пусть твоя кукла отдохнет, а мы давай в охотников поиграем. Сейчас я приду сюда на охоту, а ты сиди и рыкайся.
— Как это? — не поняла Оля.
— Как тигр. Ры-р-р, ры-р-р, — пояснил Митя.
— Не хочу быть тигром, — укладывая куклу, сказала Оля.
— Хорошо, будь леопардом. Я пошел.
Вернулся Митя, а Оля смотрит на него и молчит.
— Ты чего не рыкаешься? — строго спросил он.
— Я не умею.
— Давай научу. Повторяй за мной: ры-р-р.
— Лы-л-л, — повторила Оля. И так вытянула губы, что Митя еле сдержал смех.
— Ладно, — махнул он рукой. — Будь кенгуру. Только не молчи.
Снял он с плеча ружье, крадется из другой комнаты к Оле. А та сидит в уголке по-прежнему тихо.
— Почему опять молчишь? — рассердился Митя.
— Я не знаю, как кенгуру рыкается.
Митя задумался, но ответить ничего не смог. Он и сам не знал, как кричит кенгуру.
— Ладно, — сказал уже примирительно. — Кем ты хочешь быть?
— Мышкой.
— Будь мышкой, — согласился Митя. — Только она не рыкается, а пищит.
Прижалась Оля в уголке, ждет брата-охотника. А он уже тут как тут, ружье нацелил на нее, кричит:
— Пищи! Пищи!
— Не буду, — отказалась Оля. — На мышек не охотятся.
Рассердился Митя, бросил ружье на диван.
— Не хочу с тобой играть. Ты ничего не умеешь.
Походил, походил по комнате, поскучал и снова к Оле:
— Ладно, бери ружье, будь охотником. А я тигром буду.
— Только не тигром, — попросила Оля и прижала к груди руки. — Я тигра боюсь.
— А ружье зачем?
— Все равно боюсь.
Митя хотел было накричать на нее, но сдержался. Обидишь сестренку — с кем тогда играть?
— Ну, буду леопардом, — предложил он.
Ушла Оля с ружьем, а вернулась с хлебом. Митя смотрит на нее, удивляется, а сам рычит:
— Ры-р-р, ры-р-р.
Подошла к нему Оля, погладила по голове и поднесла кусочек хлеба.
— На, мой хороший, кушай.
— Ты что делаешь? — вскочил Митя. — Где твое ружье?
— Я не хочу зверюшек убивать. Я хочу с ними дружить.
— Эх, всю игру испортила! — вздохнул Митя. — Ладно, будем играть в зоопарк.
Здравствуй, папа!
Когда за почтальоном захлопнулась дверь, папа с укором посмотрел на Павлика.
— Ты был с тетей невежлив. Она вошла и поздоровалась, а ты не ответил. Ты что, не слышал?
— Слышал, — неуверенно отозвался Павлик.
— А когда уходила и сказала «до свидания», тоже слышал?
— Тоже.
— Почему же не ответил?
Павлик часто заморгал, обдумывая слова отца. Остренькое лицо его стало серьезным и сосредоточенным.
— А вежливые всегда здороваются? — спросил он вместо ответа.
— Всегда, — сказал папа.
— И говорят «до свидания»?
— Обязательно.
Павлик потоптался на месте, подергал себя за кончик уха.
— Теперь я тоже буду здороваться и досвиданьиваться.
— Не досвиданьиваться, — поправил папа, — а прощаться.
Павлик кивнул головой: все понял. И пошел к двери.
— До свидания, папа!
— До свидания, — улыбнулся вслед ему отец.
Через минуту Павлик вернулся.
— Здравствуй, папа!
Отец рассмеялся.
— Почему ты смеешься? — спросил Павлик. — Ты рад, что я стал вежливым?
Папа продолжал смеяться.
— До свидания, — весело сказал Павлик и снова повернулся к двери.
— Постой, — остановил его отец. — Ты неправильно меня понял. Здороваться нужно только раз в день, при первой встрече. И говорить «до свидания» тоже один раз.
Эта новость озадачила Павлика. Он подергал себя за кончик уха, что-то прошептал и вышел из комнаты. Ему хотелось побыстрее доказать свою вежливость.
Во дворе он уже всех сегодня видел и здороваться было не с кем. Вдруг он вспомнил про бабушку, которая жила через три улицы, и обрадовался. Конечно же, надо идти к ней!
По пути Павлик здоровался только с милиционерами. Останавливался и здоровался. Здоровался и шел дальше.
Милиционеры долго смотрели ему вслед. А один подошел и спросил:
— Мальчик, куда путь держишь?
— К бабушке, — ничуть не смущаясь, ответил Павлик.
— А где она живет?
— Возле большого магазина.
— Фамилию знаешь?
— Бабушка Васильевна.
— А ты где живешь? — улыбнулся милиционер.
— У меня вот записка. — Павлик достал из кармана бумажку с адресом.