Мог ли знать старшина Добай, что в это же время вездесущий мальчишка Сослан стучит в дверь барака на руднике?
Придя домой, Добай лег и только забылся сном, как его разбудил сын Аскер.
— Отец, тебя там, за воротами, кто-то спрашивает.
Добай накинул на плечи шубу и вышел.
Когда он увидел перед собой тех, кого только что сажал за решетку, в глазах у него потемнело. Рядом с ними стояли рабочие рудника. Сначала Добаю показалось, что он еще спит. Но вот заговорил проклятый Нанаш, и Добай обмер от страха.
— Если ты вздумаешь снова загнать этих людей за решетку или будешь доносить на нас атаману, — прощайся тогда с жизнью. И знай, мы тебя и под землей сыщем! — сказал Нанаш, и в руке его сверкнула сталь кинжала.
Добай молча бросился в дом.
ГЛАВА 2
В каждом селе бывают мальчишки, которые шныряют всюду, всегда они тут как тут, везде они свои люди. Вывернутся, и не поймешь откуда. Это о них русская поговорка: «А наш пострел везде поспел». Если двое говорят о том, о сем, то мальчишка им не помеха, а уж если они решили перемыть кости кому-нибудь, тогда мальчишке тут не место. «А, чтоб тебя!.. Иди своей дорогой, чего здесь торчишь?» — прикрикнут на него. А мальчишке хоть бы что, из упрямства он никуда не уйдет!
Такие уж эти мальчишки!
Часто заберется такой мальчишка на каменную изгородь, засунет два пальца в рот и что есть силы свистнет. Это сигнал другу, который в это время в чужом саду рвет яблоки.
А сигнальщик найдет его в условленном месте, разглядывающим порванные штаны или старательно вытаскивающим из ноги занозу.
— Горе с ними, на этих сорванцов одежды не напасешься, — жалуются обычно матери таких мальчишек. А отцы в душе радуются смелости своих сыновей. Часто, вернувшись с кошей и сняв с коней седла, они доверяют им вести коней на водопой. Отцы знают, что мальчишки не упустят случая погонять лошадей. Не упустят случая эти мальчишки и на ослах покататься, и подраться, и попробовать свои силы в тутуше{8}. Они не плачут, когда им дают взбучку. Им все интересно, все хочется узнать, они готовы целую ночь не спать, слушая сказания о нартах. Их можно увидеть на свадебных тоях шныряющими среди взрослых. От их шума и гама трещит голова.
Но зато когда нужно помочь старику или слабой женщине — они тут как тут, всегда готовы!
Такие уж эти мальчишки!
Таким был и Сослан.
Как-то недавно Сослан со своим закадычным другом Муратом играли у каменной изгороди в костяшки. «Пчик-чик», «чик-пчик», — отлетали друг от друга костяшки, и Сослан ничего не слышал вокруг, кроме этих волшебных звуков. Но вдруг сквозь них пробились голоса людей, стоящих у дороги. Сослан вроде бы и не прислушивался, только уши куда денешь…
— Ты знаешь, что каждое воскресенье у твоего соседа собираются русские мужики? — спрашивал кто-то.
— Да, господин полковник, приходят, но кто же запретит им появляться здесь?
— Напрасно, эфенди, ты так спокоен, напрасно. Знаешь ли ты, что эти русские подстрекают наших голодранцев и морочат им головы какой-то ерундой? Свобода, видите ли, им всем нужна! Подумай сам, эфенди, куда все это может завести…
— Клянусь верой, я этого не знал!
— Так я и предполагал, эфенди! Но теперь ты должен понять, что темные люди — как скот: если его не погонять, он может забрести не туда, куда надо.
— Совершенно верно, господин полковник, но вот недавно, когда на свадьбе затеялась драка, наши голодранцы чуть душу не отдали за этого русского мужика Сергея. И друзья у них — русские. Они работают на руднике и каждое воскресенье к ним приезжают!..
— Друзья они или враги, — мусульманам нечего делать с гяурами!.. — внушительно сказал полковник, и голоса за изгородью смолкли.
Из этого разговора Сослан понял только, что приход в аул русских не нравится Бийсолтану и Шогай-эфенди.
«А мой отец не ругает меня, когда я играю с Петькой, сыном Сергея!» — подумал Сослан. Тут он вспомнил, что надо готовить уроки к завтрашнему дню, быстро собрал свои костяшки и умчался домой.
Сослан любил спать рядом с отцом, потому что отец укрывался теплым стеганым одеялом. Мать Сослана Сыйлыхан стелила на эту кровать самую красивую кошму с узорами.
В головах у Джамая, отца Сослана, подушка из перьев, а у Сослана — подушка, набитая сеном.
Сослан не знал, что отец то и дело ночью укрывал его своим одеялом. Потому-то Сослану и было так тепло и хорошо.