Одно утешало Андрея Михайловича. Как это было ни странно, но сын, почти не покидая дом, не искал встреч с Дашей.
Наоборот. Было заметно, что он, старательно, избегает её.
Дни напролёт Арсений проводил в своей комнате. По словам Катерины, он лежал на кровати и неотрывно смотрел в потолок.
******
Из полусна его вывело чьё-то присутствие в комнате.
Подумав, что это Катерина или Полина, не поворачивая голову, раздражённо, бросил:
— Я не нуждаюсь ни в чьей помощи.
— Это я, - прошелестел, лёгкий, как ветерок, голос от которого он вздрогнул и обернулся.
В дверях стояла Елена. Смутившись своего вида, Арсений стал поспешно натягивать на себя рубашку.
— Я опасаюсь Андрея, - тихо говорила она. - Заходила вчера, а тебя не было. Полина сказала - ушёл. Ты был в издательстве?
— Не было никаких дел в издательстве и как видно больше не будет.
— Почему? — прекрасные глаза Елены удивлённо смотрели на него.
— Писатель и поэт Арсений Рунич, закончился, - остановил он, было открывшую рот, девушку. - Не спрашивай ни о чём, Лена.
— Хорошо, - робко согласила она. - Если ты не хочешь рассказать, то не надо.
— Ты же, не хочешь рассказать мне правду, почему согласилась на этот брак. — Его глаза с укором посмотрели на девушку. — Скажи просто, что разлюбила меня и выбрала его.
- Что ты подумал? - вспыхнула Елена. - Нет!
— Почему же ты согласилась?
— Другого выхода нет. Кроме того, что Даша не хочет этого замужества, мы должны сохранить имущество Анны.
Недоумение зажглось в глазах Арсения.
— Не понимаю, о каком имуществе идёт речь?
— О векселях на имущество Василия Ушакова, которое, по праву, принадлежат Анне и её будущим детям. Андрей Михайлович обещал не трогать их.
— В обмен на то, что Даша выйдет за него замуж? - догадался юноша.
— Именно так.
— Узнаю садистскую философию «Великого Рунича»! — презрение сквозило в каждом слове. — И ты веришь, что он выполнит своё обещание?
— Верю.
— Он выполнит, обязательно выполнит, - яростно прорычал Арсений, сжимая кулаки. — Когда овладеет тобой как женщиной! По счетам и долгам отец платит исправно. Разве то, что он потребовал от твоей сестры взамен на векселя, не доказывает, что он лжёт? — на её немой вопрос, добавил: — Я знаю своего отца.
— Арсений, умоляю, прекратим этот спор.
Елена шагнула к двери.
— Лена!
Она остановилась.
- Прошу, обещай, не делать необдуманных шагов и не торопиться со свадьбой. Не слушай отца! Я помогу и… заставлю его вернуть векселя!
- Как?
- Не знаю. Я выкраду их у отца!
- Господи… и станешь вором!
- Какая разница! Ты только не спеши. Мне больше ничего не нужно, — Арсений склонился к её лицу и поцеловал в краешек губ. — Обещай мне, Леночка.
Уловив от него запах спиртного, Елена, с брезгливостью, отшатнулась.
- Арсений, ты выпил? - её тёмные брови нахмурились.
- Зачем мне беречь себя, если тебя не будет рядом?! - закричал юноша. - Пусть моя жизнь сгорит в аду!
Сжавшись, Елена закрыла ладонями уши, чтобы не слышать этот крик отчаянья. Подбежала к дверям.
- Я не хотела, чтобы так случилось, - её голос дрожал.
- Подожди! - Арсений схватил её за руку. - Хочу запомнить тебя. - Не отрываясь, пристально вглядывался в её лицо, как будто хотел вобрать её образ в себя. — Ещё одна минута рядом с тобой. Ещё одна…
Елена не могла больше этого выдержать и, вырвав из его рук свою ладонь, выбежала из комнаты.
******
Маргарита Львовна и Ксения ожидали к обеду с визитом Глеба Александровича в качестве официального жениха.
Посмотрев на притихшую дочь, госпожа Карницкая спросила:
— Ты, правда, хочешь выйти замуж за Измайлова?
Ксения, на секунду, опешила от неожиданного вопроса, но справившись с собой, спокойно ответила:
— Мои надежды на лучшую жизнь связаны с ним.
Маргарита усмехнулась и, обмахиваясь веером, продолжила:
— Дитя моё, одно дело – муж, но я говорю о любви.
— Моя любовь к Арсению, так и не начавшись, исчерпала себя, — задумчиво произнесла девушка. — Потому что оказалась без взаимности.
— И насколько сильно ты любишь своего будущего мужа?
— Мне трудно об этом судить, мама. Арсений — одно. Глеб — совсем иное. С ним я чувствую себя увереннее, а с Арсением… — Ксения замолчала и, покраснев, отвернулась от матери.
— С ним ты чувствовала себя счастливой. Верно?
— Теперь это не имеет значения.
— А тебе не больно, дочка, что свою любовь он отдал другой?
— Мама! - Ксения с укором смотрела на мать.