В этот миг ему казалось, что он видит перед собою не Дашу, а её сестру - Елену.
******
После объяснения с Андреем на душе у неё было скверно и тяжело.
Опустившись на софу в будуаре, обхватив подушку руками, Елена прижала её к груди и спряталась лицом в холодный шёлк.
Она очнулась, почувствовав, чьё-то присутствие и пристальный взгляд. Быстро вскинув голову, увидела перед собою бледное лицо незнакомки. Девушка склонила перед ней голову и произнесла с лёгким акцентом в голосе:
— Здравствуйте, госпожа Рунич. Простите, что наношу вам внезапный визит, но только обстоятельства заставляют меня потревожить вас, в столь...
— Мадемуазель, — прервала её Елена. — С кем имею честь говорить?
— Адель Бове. Девица. Жила в Лионе. Приехала в Петербург семь лет назад в поисках счастья.
— Нашли? — догадавшись, кто перед ней, холодно спросила Елена.
— Что?
— Счастье?
— И работу, и счастье нашла. Русские — прекрасные люди. Но не все. К примеру, вы, мадам, не вызываете у меня симпатии.
— Вы пришли, чтобы сказать мне это, девица Бове?
Елена встала с софы. Адель с нескрываемым любопытством рассматривала её.
— Нет, не за этим. Я пришла с просьбой.
— Просьбой?
— Нелепо, правда? Но именно я прошу помощи у вас. Из-за вас, я потеряла того, кто мог бы сделать меня счастливой.
— О ком вы говорите, мадемуазель?
— Не притворяйтесь, что не знаете. Арсений Андреевич имел несчастье влюбиться в вас, а вы его отвергли.
- Это не так.
- Впрочем, это уже не важно. Теперь его потеряли даже вы.
- Он умирает? — Елена невидящими глазами смотрела перед собой.
- Минуты просветления очень редки. Даже доктор не знает, что будет дальше.
- Зачем вы пришли, Адель? Да, я виновата. Вначале нашего знакомства я была очарована им. Но, в тот день, когда сюда пришла полиция, я поняла, что этот юноша не только нравиться мне. Оказалось и Арсений испытывает ко мне те же чувства. Он признался в своих чувствах и сделал мне предложение. Я приняла его и, всё бы было у нас замечательно, но судьба решила по-другому.
— Вы хотите сказать, что он и вы... любовь? — изумилась Адель, подходя к ней ближе. — Какая же это любовь, если человека довели до сумасшествия?
— Я не желала ему такой участи. Видит Бог, я хотела, чтобы он жил долго и стал счастливый... со мной.
— И вы ничего об этом не сказали Андрею Михайловичу?! — негодовала Адель.
Елена с мольбой смотрела ей в глаза.
— Я не могла это сделать. От этого зависели многие жизни, их будущее. И, в первую очередь моих сестёр.
— Арсений знал?
— С самого начала.
Адель на мгновение закрыла глаза.
— Безумная любовь! — в волнении произнесла она. — Теперь я понимаю. Всё это время он любил вас и, никто не догадался о подмене. Признаться и я думала, что Арсений сумасбродствует, хотя, могла бы и понять. - Она выразительно и дерзко смотрела на поникшую соперницу. - Ведь он называл меня - Елена. Вашим именем.
Елена нахмурилась, вспомнив свою брачную ночь.
— Вы презираете его за это? – полюбопытствовала француженка.
— Нет, — вздохнула Елена. — После всего, что он переживает по моей вине. Как я могу.
— Значит, вы спасали будущее сестры?
— Она заблуждалась, потребовав от меня такой жертвы, а я разочаровала Арсения и причинила ему боль.
— В мире много заблудших душ. Ещё больше разочарованных.
— Не смотря на всё, что у вас с ним было, я благодарна именно вам, Адель, – с трудом говорила Елена. - Вы не бросили его. Жизнь и так несправедливо с ним обошлась.
— Так дайте ему немного справедливости! - закричала француженка. - Идите к нему! Я пришла просить вас, спасите ему жизнь.
Елена не могла больше сдерживаться и заплакала.
— Если бы вы знали, Адель, если б знали, как я хочу видеть его. И... не могу этого сделать.
Адель, поджав губы, с горечью смотрела на неё.
******
В душе, Александр Лаврентьевич, был рад.
Он видел, с каким трудом, Арсений выходит из болезненного состояния.
Мало-помалу сознание его прояснялось. Бред прекратился, головные боли, судороги прошли, приступы мучительной истерики и паники стали реже.
Свободные от дежурств вечера, он проводил со своим необычным пациентом. Приходил к нему в конце дня, закрывал двери в палату, снимал с него смирительную рубашку, в которой Арсений находился весь день и, долгими часами они беседовали.
Растирая затёкшие за день руки, юноша рассказывал Александру о своей жизни. Слушая его, Краев понимал, что Арсений ещё долго будет его пациентом.