— Это вам. Прочтите.
Дрожащими руками Елена развернула листок.
" Леночка, нежная моя. Без тебя меня не существует. Нет, не пугайся! Потому, что для тебя, я никогда не умру. Обещаю, что я унесу твой образ с собой и, до последнего вздоха буду думать о тебе. Я буду ждать и встречу тебя там... с такой же любовью, с какой встречал на земле, тебя, моя единственная. Знаю, виноват перед тобой, и отвечу за всё перед Господом. Драгоценная моя, как жаль, что нам придётся расстаться. Люблю тебя так же, как любил, когда мы были вместе. Наша любовь должна стать бессмертной. Да! Чтобы она жила, я должен уйти. Прощай. Прости меня, ради Бога".
Тонкий лист бумаги задрожал в её руках. Прочитав письмо, Елена почувствовала в душе укор, хотя Арсений ни словом не обмолвился об этом. Она растерянно посмотрела на Краева.
Склонившись к ней ближе, он тихо произнёс:
- Напишите ему. Сейчас для него это очень важно. Только вы можете вдохнуть в него силы и желание жить дальше. Я передам.
- Да, да, - поспешно отозвалась она. - Конечно.
Достала чернильницу, лист почтовой бумаги для писем и села за бюро. Обмакнула ручку в чернила. От волнения, пальцы рук её дрожали.
- Не могу, - она отложила ручку в сторону. – Александр, прошу, пишите вы.
Краев занял её место и приготовился писать под диктовку.
Елена заговорила:
« Любимый, я знаю, что не должна была этого делать. Думала, ты поймёшь, ведь ты умный, добрый. Я виновата, и на сердце моём непомерная тяжесть. Помни, ты мне нужен. Возвращайся. Буду ждать тебя так, как ещё никто никого не ждал. Люблю и...»
Голос её перехватило спазмом и, она замолчала. Через минуту, справившись с волнением, призналась:
- Александр, мне страшно. Сегодня мне приснился сон. Наш дом, а вокруг зелёные луга и цветущие сады. Мне хорошо и покойно. Вдруг, всё исчезает, и, я стою на окраине тротуара. Мимо меня бегут какие-то вооруженные люди. Они кричат, а небо... оно тусклое и серое, как в осенний, ненастный, день. От горизонта, поднимаются какие-то белые полотнища. Они трепещут и развеваются на ветру. Всё ближе и ближе и, вот из белых они становятся багровыми. – Пытаясь унять дрожь, Елена сжала руки возле груди. – Это был саван. Он закрыл всё небо и окрасился кровью. Я видела будущее... Что нас ждёт, Саша?
Пытаясь успокоить неё, Краев убедительным тоном, ответил:
- Это всего лишь сон. Вы дурно спали, и ваше сознание отразило в сновидении ваше волнение. Аленька, не стоит, из-за сна, дрожать от ужаса.
- Может быть, так оно и есть.
- Успокойтесь. Что мне писать дальше?
- Писать?
Она взяла исписанный листок бумаги и пробежала его глазами. Скомкала.
– Не надо ничего писать. Как мне увидеть его?
- Елена, — Краев схватил её за руку. — Одно дело письмо и совсем другое – увидеть. Напишите, я передам. Куда вы пойдёте?
— Я пойду к человеку, с которым меня разлучили. И никто, даже Андрей, не удержит меня.
Часть шестая. На краю. Глава 4
Елена быстро шла по полутемным коридорам. От посторонних, любопытных глаз, лицо девушки закрывала густая вуаль.
Вслед за врачом она шагнула в затемнённую комнату. Высокий проём входной двери, такой же потолок, толстый слой белой извёстки на штукатурке кирпичных стен. Оконная рама, выкрашенная в зелёный цвет - закована в железные решётки. Больничная палата напоминала одиночную камеру.
Елена повела глазами по комнате и сердце её перевернулось.
На узкой кровати, до пояса укрытый одеялом, бледный, как мертвец, лежал Арсений.
— Александр, разрешите, я побуду здесь, - только и смогла вымолвить она. – С ним.
В согласии кивнув, Краев скрылся за дверью.
Елена подошла к окну, и став на его фоне, стала смотреть на больного.
Арсений лежал с закрытыми глазами. Под ними залегли глубокие тени, нос заострился, со лба, по небритым щекам, мелким бисером струился пот.
Болезнь, тоска и ощущение своей ненужности уложили его на больничную койку. Было тихо, только слышалось его прерывистое дыхание.
И чем дольше Елена смотрела на это осунувшееся лицо, тем сильнее острое, жгучее, чувство жалости и любви сжимало её сердце.
«Что же с тобою сталось, жизнерадостный, остроумный, элегантный, Арсений Рунич? — спрашивала она его мысленно. — Где ты сейчас?»
Три чувства: вина, жалость и любовь боролись в душе девушки, запрещая ей подойти и коснуться любимого лица рукой.
После болезненных приступов, под действием лекарств, Арсений впадал в полусонное забытьё. Оно сопровождались одним и тем же видением: Он видел её.