До родов оставалось немного времени и сёстры неотлучно были при Елене, предупреждая любое её желание.
Каждый день, в домашней молельной, Дарья страстно молилась: «Огради Господи и сохрани мать и дитя, не рождённое, своим животворящим крестом».
В имении Луговом готовились к предстоящему появлению на свет младенца.
******
Свадьбу Ксении Сергеевны Карницкой и Глеба Александровича Измайлова сыграли перед самым Рождественским постом.
— Вот ты и невеста, — сказала дочери Маргарита Львовна, обнимая её. — Я так счастлива за тебя, — продолжила она, и тень пробежала по её красивому лицу. Невольные слезы выступили на глаза. — И так рада за тебя, доченька! Наконец, все решилось так, как и должно было быть.
— Не волнуйся, мама. — Поспешно отозвалась дочь. — Как Андрей Михайлович?
— Уехал к сыну. Андрей опасается надолго оставлять Арсения одного. Теперь пишет мне вежливые письма. В них не слышно былой нежности, я уже не говорю любви. Мне кажется, он ещё дальше отдалился от меня, чем даже в те времена, когда в его доме жила та женщина. Не письма, а сплошная вежливая холодность.
— Мама, ну что ты говоришь? — Ксения с укором смотрела на мать. — Андрей Михайлович сейчас очень озабочен. Ты же знаешь, он любит сына безумной, самозабвенно любовью. К тому же оберегает твою честь. Думаешь, ему не тяжело сознавать, что ты постоянно делишь себя между ним и моим отцом? У вас не простые отношения и иногда вам бывает необходимо пожить подальше друг от друга.
— Я всегда прощала ему всё. Даже измену с той женщиной простила! Для меня любовь к Андрею не игра. Это моя жизнь!
Ксения нежно погладила дрожащие пальцы матери. Маргарита Львовна подняла глаза и увидела, как у дочери по щекам текут крупные капли слез.
Госпожа Карницкая сделала вид, что не заметила их.
— Ксения, пора ехать в церковь. — Она коснулась поцелуем лба дочери. — Желаю тебе счастья, доченька.
Пряча глаза, бесцветным голосом Ксения ответила:
— Счастье для меня потеряно навсегда. И ты это знаешь, мама.
Что Маргарита Львовна могла, ответит дочери?
На церемонии венчания, невеста выглядела задумчивой и печальной.
Часть седьмая. Потерянное счастье. Глава 5
В конце марта, рано утром, Елена родила мальчика.
Крепкий малыш, звонким голосом приветствовал восход солнца и начало новой жизни.
Усталая, но счастливая, молодая мать смотрела на лежащего рядом, спеленатого, смотрящего открытыми, светлыми глазами на мир, сына. Его взгляд, как у всех новорожденных, ничего не выражал.
Елена смотрела на него, и умилялась, как он шевелит губами, как удивлённого вскидывает бровки и чему-то неведомому улыбается.
Она сразу же увидела в сынишке его отца.
Светловолосый, голубоглазый, с едва заметной ямочкой на щеке, он так походил на Арсения.
Осторожно, пальчиком, коснулась крошечного носика.
— Мой ненаглядный.
Анна и Дарья смотрели на сестру с нескрываемой нежностью.
— Какое имя дашь ему, сестра?
— Иваном. Ванечкой. Наверное, его пора кормить?
Как будто услышав слова матери, мальчик поморщился и заплакал. Плачем, он звал свою мать, которая согреет его теплом, накормит, успокоит и защитит.
Лицо Лены засветилось изнутри, и блаженная улыбка заиграла на губах. Она взяла сын на руки, нежно и легонько прижала к груди.
— Ты похожа на мадонну. — Дарья смахнула с глаз невольные слёзы.
— Это счастье, сестра, — подхватила Анна. — Остальное не имеет никакого значения.
Елена погладила крохотные пальчики на руках сына.
— Имеет, — прошептала она. — Именно сейчас всё имеет значение.
******
С балкона дома открывался во все стороны прекрасный вид: деревни в яблоневых, вишнёвых и липовых садах. На взгорке над рекой — церковь. Повсюду леса, пашни и луга. Вдали, тёмная полоса леса. Тишина в воздухе.
Жители деревень, ложились рано спать и вставали засветло.
Во время сенокоса и уборочной, на просёлочных дорогах, часто встречались гружёные телеги. По воскресеньям и во время престольных праздников, над окрестностями плыл колокольный перезвон.
Жизнь местных помещиков текла спокойно и размеренно. Только свистки прибывших и отправляющихся паровозов, расположенной в семи километрах, за небольшим перелеском, станции, нарушали тишину и умиротворение деревенских окрестностей.
Раз в сутки, на несколько минут, на станции, в облаках пара, останавливался пассажирский состав, в три-четыре вагона, следующий из Петербурга в Москву. Обычно пассажиров бывало не много.