Когда Магнолия снова вернулась на курс и солнце начало медленно спускаться за горизонт, то на корабле с удивлением отметили, что видят ещё одно зарево, которое вполне могло сравниться с красноватым блеском тонущего в море светила.
Пока небольшое судёнышко деловито шествовало вдоль берегов Португалии, в столице королевства было совершенно чудовищное преступление, не имевшее доселе примеров в современной истории. Огромная английская эскадра во всей своей силе явилась к Лиссабону и атаковала португальский флот в гавани. Да дня британские корабли под командованием великого Джервиса непрерывно обстреливали порт и все суда, находящиеся в нём, а также саму столицу королевства, в котором уж от своих старых союзников такого точно не ожидали.
Жертвы и разрушения были просто огромные. Все корабли, находившиеся в гавани и устье Тежу были разбиты, форты, защищавшие Лиссабон, сравнены с землёй, здания, которые можно было увидеть с воды — разрушены. Был уничтожен королевский дворец в Ажуде[3]. Обезумевшие жители города: равно и аристократы высочайшей пробы, и нищие простолюдины, искали укрытие среди руин. Даже великое землетрясение не вызвало столько жертв и разрушений. Такое действие, совершённое без предъявления ультиматума и без каких-либо предупреждений, было правильно воспринято миром как очевидный намёк в адрес доселе нейтральной Испании, которая вовсю готовилась присоединить к себе совсем замученную тесной дружбой с больши́м соседом маленькую Португалию.
Магнолия могла бы стать первым судном, пришедшем в горящий Лиссабон, но судьба его была не такова. Русский корабль торопился к разорённому городу — может, они смогут оказать какую-то помощь несчастным горожанам. На судне заметили две больших шлюпки, шедших под парусами от охваченной огнём столицы. С первого судёнышка принялись махать белой тряпкой, привлекая к себе внимание.
Дайер переглянулся с Неверовым и взял курс на сближение.
— Господа! — немолодой и довольно грузный человек в пышном мундире, с носа шлюпки решительным взмахом руки сопроводил свои слова, — Падите ниц! Перед вами король Португалии Жуан!
Сидевший на банке человек величественно кивнул, не показывая лица. Зато подал голос маленький мальчик, закутанный в плащ, сидящий рядом с королём.
— И я! Принц Португальский Мигел!
— Бог ты мой! — только и проронил совершенно ошарашенный Дайер.
⁂⁂⁂⁂⁂⁂
При бомбардировке Лиссабона трагически погибла душевнобольная королева Мария, не смогшая преодолеть свой недуг, и покинуть вовремя августейшие покои. Возникшая паника, не позволившая своевременно обеспечить безопасность правящей династии, также привела и к разделению её членов — всех спасали без какого-либо плана или системы. Принцессу Карлоту, ставшую уже фактическим правителем государства, и её старшего сына Педру, вывезли вполне успешно, но вот формальный регент Португалии, принц Жуан, волей обстоятельств оказался вне круга сторонников испанской партии.
Верные ему лично офицеры смогли укрыть его от взгляда жены, а вскоре в их руки попал и второй сын четы правителей португальского королевства. Каким-то чудом им удалось почти сутки прятаться от агентов испанцев, но потом они не нашли ничего лучше, чем бежать из Лиссабона морем, не имея никаких идей относительно дальнейших действий. Причём кораблей на плаву в порту уже не было, поэтому те две шлюпки, что достались беглецам, никак не могли достичь земель, сколь-нибудь удалённых от несчастной Португалии.
В общем, безумие этого побега было очевидно даже самому Жуану, после смерти матери, ставшим главным претендентом на корону. Принц впал в уныние, которое легко захватило и его сторонников, уже живописующих себе кары, что вскоре падут на их головы. Явление на горизонте одинокого корабля, устремившегося к горящему Лиссабону, было воспринято как знамение Божье. Только после этого события несчастные патриоты задумались о возможности использовать заморских территорий в качестве базы для организации сопротивления испанской партии и торга за будущее своей страны.
Забавно, что мои агенты в Лиссабоне дружно прогнозировали именно такое развитие событий после ставшего известным исчезновения двух важных членов династии Браганса. Да и принцесса Карлота ничуть не сомневалась, что её супруг решился на побег в Бразилию, воспользовавшись обстоятельствами. Тот факт, что именно Магнолия оказалась тем самым кораблём, который доставил принца Жуана в Рио-де-Жанейро, негативно повлиял было на наши отношения с Испанией. Но всё же, мнение, что на месте русского судна могло оказаться любое другое, вскоре восторжествовало, а тот факт, что, вероятнее всего, оно должно́ было быть и вовсе английским, и ещё больше запутать ситуация окончательно примирило нас с нашим крупнейшим союзником.