Да ещё наш посол Самарин — умница! Он Тугуту напомнил, что земли-то можно в залог передавать, но без права изменять там законы и порядки. Это-то и устроило императора — Франц уверен, что, победив Францию, он получит и славу, и достаток. Тогда и расплатиться, и вернёт себе всё, а ежели мы законы и порядки менять не станем, то и не освоим там ничего. Земли-то, конечно, его собственные — империя в этом никак участвовать не будет.
— А нам-то такое зачем, государь? Просто, чтобы деньги свои обезопасить? — не понял Обресков.
— Деньги тоже, Пётр Алексеевич! Налоги, к тому же, оттуда уже в нашу казну пойдут, причём как лихва за заём. Да и пусть Европа знает, что Россия просто так ни в какую драку без явной выгоды для себя не полезет! Нашим же военным тоже сподручнее воевать на знакомых землях, о которых и заботиться сильно не придётся. Но главное — людишек-то оттуда мы сманивать будем без какого-либо противодействия вообще!
— Так что же, император этого не понял?
— Я ему рассказывать об этом не собираюсь! — смеялся я, — Да и ты не станешь, Петя! А ему такое и в голову не придёт — кто же примется резать курицу, несущую золотые яйца? В землях Габсбургов сейчас подати больше чем в четыре раза выше российских. Коли мы бы только о деньгах думали, то надо было бы собирать налоги, да в ус не дуть.
— Какие условия-то заклада? — деловито уточнил детали мой главный дипломат.
— Определились, сроку двадцать лет даётся. Ежели через это время император свои земли не выкупит, то они отойдут, безусловно, России.
— А что даёт-то, цесарь в заклад? — задал главный вопрос Обресков.
— Хочет он Валахию да Сербию, но вот только сии земли, которые недавно ещё были, по сути, турецкими, никак не могут быть достаточными для обеспечения наших поставок и участия в войне. Мечтает ещё и Боснию нам всунуть, но зачем она нам? Так что пока Самарин с Тугутом ещё торгуется.
— А мы так и просим ещё и Срем[10], Банат[11] да Трансильванию[12]?
— Ну, на бумаге настаиваем ещё на Словакии и Славонии[13], но это больше для торга. Думаю, в ближайшие недели сойдёмся и подпишем договор. Люди в этих землях нам знакомы, по языку и обычаям нам родственны — не успеют и глазом моргнуть, как русскими станут.
— Значит, война?
— Война, будь она неладна, Пётр Алексеевич, война! Суворов уже войска собирает…
⁂⁂⁂⁂⁂⁂
Французы, действительно, справились с проблемами снабжения, вынесли нужные уроки, со швейцарцами вполне договорились, да и не только с ними. Моро воспользовался ослаблением противника на Верхнем Рейне и нанёс удар на Пфальц, где под Мангеймом разбил главную армию союзников под командованием фельдмаршала Мака. По сути, перед французами не осталось сколь-нибудь существенных сил противника.
Да, фланги ещё были сильны: в Нидерландах всё ещё наступала армия Шварценберга, в Тироле стоял эрцгерцог Фердинанд, в Италии успешно оборонялся Мелас, но вот в центре зияла пустота. И там орудовал сам Моро, который вторгся в Баварию, доверив Ланну удар на Ганновер. Пфальц официально покинул коалицию, а за ним последовали все прирейнские княжества и архиепископства, пытающиеся хоть так защитить свои земли от полного разорения. Ждать не стала и Венецианская республика.
В лагере коалиции остались только родственники Габсбургов, Бурбонов и Ганноверов, да ещё хитрый саксонский Веттин отлично понимал, что, изобразив сейчас отступление, можно было и попасть под оккупацию, но среди населения оставшихся стран начались брожения. К тому же Испания тоже оказалась на грани полного поражения, ибо Ней не стал терпеливо ждать, когда его противник накопит силы для нового удара и сам двинулся в пределы Каталонии. Возле Жироны, которую осадил даровитый француз, состоялось сражение, к котором испанская армия потерпела крупное поражение.
Англия, в свою очередь, ничем не могла сейчас помочь союзникам, ибо у неё возникли проблемы в Индии, где возле Рохтасгарха очень крупный отряд под командованием генерала Кларка подвергся совершенному разгрому армией маратхов. Кларк вёз с собой огромные сокровища, награбленные в захваченной им Агре[14], так что поражение оказалось вдвойне болезненным.
Да и вообще, ситуация в Индии резко усложнилась. Магараджа Яшвант Рао очень быстро стал важнейшим игроком в государстве маратхов, захватив титульного императора Шаху[15] и провозгласив себя новым пешвой. Он заключил мирные соглашения с соседями, уступив им некоторые земли, и принялся наводить порядок в своей стране. В его армии на первых ролях оказались европейские, в основном прусские, шведские и немного русские офицеры. К маратхам со всей Индии начали стекаться и французы, оказавшиеся неприкаянными, но мечтавшие отомстить англичанам. Европейское оружие и европейский порядок уже показали, что перед британским командованием возникло очередное очень опасное препятствие на пути завоевания субконтинента.