— Моро?
— Ушёл он, догнать их не вышло. Но ты, Матвей Степанович, молодец! Молодец! Как ты себя чувствуешь?
— Где я? — не ответил на вопрос Соломин.
— В госпитале. С тобой всё хорошо. Врачи говорят — жить будешь!
— Хорошо! Воды! — прохрипел Матвей.
Служитель тихо отодвинул Суворова и напоил раненного.
— Как дела в армии? — напившись Соломин стал активнее.
— Неплохо, мальчик мой, даже хорошо! — улыбнулся Суворов, — Порох теперь у нас есть, пушек теперь почти вдвое больше.
— А потери, Александр Васильевич? Потери? Моих-то сколько полегло… — вцепился в одеяло раненный.
— Ну, душа моя, не так всё и грустно. Да, погибло у нас чуть больше десяти тысяч, ранено почти двадцать тысяч, но наши лекари божатся, что десять тысяч человек за месяц они точно в строй поставят! Много полегла, да, однако, у французов дела сильно хуже — только убитых мы насчитали больше восемнадцати тысяч, да ещё почти тридцать восемь тысяч у нас в плену, из них больше половины ранены.
— Кто погиб, Александр Васильевич?
— Из генералов-то? Вот Саша Венгер умер. Горе большое. — покачал головой полководец, — Бригадир Соломонов пал… Из твоих, полковников Савицкого и Розена убило… Да, Николай Карлович Боунапарт тоже ранен, но легко.
— Сильно мою дивизию потрепали?
— Да, почитай половина наших потерь — твои, Матвей Степанович. Моро на тебя главный удар направил, да ты выдюжил! Герой, герой, помилуй Бог!
— Герой… Да, коли бы Венгер не ударил, не сдержал бы!
— А кто бы сдержал, Матвеюшка? Коли бы вся французская кавалерия ударила, то и я бы не сдержал! Но уж пехоту ты их так потрепал, что любо-дорого посмотреть! Никак бы Боунапарту и Коновницыну так просто разгром Моро не удался, коли бы ты половину французов не перемолол, да!
— А австрийцы-то подошли? Всё по плану вышло?
— Нет, батюшка Матвей Степанович! — сморщился Суворов, — Не по плану всё вышло! Сами справились. А эрцгерцог токмо утром явился, да ещё и со вздорными обвинениями — дескать, нарушили мы диспозицию, составленную гофкригсратом и утверждённую императором Францем.
— И что теперь?
— Стоит в половине перехода, да требует поделиться трофеями! Наглец!
— И что же дальше?
— Дальше, душа моя, будет только хуже!
⁂⁂⁂⁂⁂⁂
— Слушай меня внимательно, Юрий Григорьевич! — адмирал Ушаков пристально смотрел на полковника Сухотина, — В Неаполе сейчас полное безобразие творится. Король и королева бежали от французов на Сицилию вместе с оставшейся у них армией, бросив свою столицу и всю Кампанию[4] на произвол судьбы. У Жубера[5] сил контролировать всё королевство недостаточно, затеял он Партенопейскую республику[6], но у местных революционеров поддержки народа нет вовсе.
В королевстве орудуют повстанцы во главе с кардиналом Руффо[7], уполномоченным на управление королём Фердинандом, но и у них сил и с французами бороться и порядок навести нет. В общем, везде пожары, грабежи да насилие. Сам кардинал пишет мне, просит помочь спасти хотя бы сам Неаполь.
— Авторитет русского оружия после Вашей победы над французами у Пантеллерии, Фёдор Фёдорович, поднялся на прежде недосягаемую высоту. — кивнул Сухотин, — Как же, Мелас разгромлен, Рим пал, Папа перевезён в Авиньон, адмирал Нельсон получил по носу от Трюге и спрятался в Палермо, испанцы сидят тихо, словно мышь под веником, опасаясь, что Ней захватит Валенсию и двинется на Мадрид, а русские французов бьют!
— Льстишь мне зряшно, Юрий Григорьевич! — с усмешкой отмахнулся генерал-адмирал, — Побили-то мы французов, побили, да совсем легко — ушли они без больших потерь, просто отогнали их, но ведь Сардинию-то с Корсикой дикие галлы удерживают, и серьёзно бить их у нас пока не выходит. Трюге слишком опасный соперник.
Для Руффо сигналом стали отнюдь не наши мелкие делишки, а победы Суворова! Да к тому же император Франц спит и видит, как бы наши армии в Италию сплавить, вот и смотрит кардинал на нас.
— А вот смею поспорить, Фёдор Фёдорович! — полковник морской пехоты был человек не боящийся ничего, а уж тем более гнева флотоводца, славившего своим ласковым по отношению к подчинённым нравом, — Что же Ваш Руффо к Нельсону не бежит, а? Тот сидит в обнимку с королём и королевой в Палермо, флот у него немаленький, а в бой не спешит?
Нет уж, теперь пол-Италии уже нам в рот смотрит, на нас надеется!