Он криво улыбнулся и покачал головой.
— А ты как думаешь?
— Я не знаю, Декс. Правда.
Он вздохнул и потянулся к бутылке. Он сделал такой большой глоток, что закашлялся. Придя в себя, он посмотрел на меня.
— Это плохая новость.
— Для тебя или для Джен?
— Думаю, для обоих. Для меня. И, думал, для нее тоже.
— Думал? Она изменила мнение?
Он пожал плечами и вытащил сигарету. Я надеялась, что он не будет долго тянуть. Он был пьяным и открытым, и только сейчас я могла его разговорить.
— Не знаю, — сказал он, зажигая сигарету, покачивающуюся между его губ. — Может, она еще думает.
— А ты? После того, как узнал?
— Ага. Я думал. Думал о многом.
— Например? — о, Декс, не заставляй выдавливать из тебя слова.
Он заговорил не сразу, успел пару раз затянуться сигаретой. Алкоголь делал меня терпеливее, чем обычно. Я ждала, скрестив руки на столе, стараясь выглядеть выжидающе.
Наконец, он сказал:
— Я думал о том, что не готов быть отцом. И никогда не буду готов. И… как старо звучит это слово. Как я могу быть отцом? Я буду худшим отцом в мире. Я все испорчу для этого ребенка… Никому такого не пожелаю. Вот так. Это без эгоизма. А есть и эгоистичная сторона. И она говорит, что я не хочу мучиться с этим. С ребенком… моя жизнь сильно изменится.
— Может, к лучшему? — сказала я, играя адвоката дьявола.
Он покачал головой.
— Нет. Не с нами.
— Но… твоя жизнь сильно изменится.
Мои слова били его, как кирпичи, такое я уже испытала. Он скривился на миг, впился в сигарету, словно только она берегла его от безумия. Может, так и было.
— Знаю. И я подумал… Может, не стоит все это затевать.
— Она сделает аборт?
Он с усилием кивнул, может, не знал, как я отреагирую. Было сложно говорить об этом.
— Мы решили, что если она беременна, она примет… таблетку аборта? Не знаю, как она называется. Или мы пойдем в клинику. Она не хотела, чтобы ребенок испортил ее карьеру, ее тело. И я не хотел, чтобы это испортило наши отношения.
Ха, он больше тревожился, что ребенок испортит их отношения. Это было интересно. Но я не понимала, почему.
— А потом…
— Не знаю, — он с трудом пожал плечами. — Что-то случилось. Она сказала прошлой ночью, что хочет оставить ребенка. И что если я не хочу в этом участвовать, то могу уйти. Я ей не нужен. Если я не на 100 % в этом, я не нужен.
Мы задумались над этим.
— А ты сказал, что все еще хочешь аборт?
— Ну, да. Я не давил на нее. Это ее дело, пусть делает с ним, что хочет. Я поддержу ее в любом случае. Но, знаешь… Я не понимаю, почему она передумала. Я думал, что подтверждение укрепит ее страхи. Но она… изменилась. Из одной крайности в другую.
— Аборт — сложная штука, — тихо сказала я. — Он может навредить.
— Угу, а ты откуда знаешь? — спросил он, поджав губы.
— Потому что я его делала.
Такая правда была тяжелой. И я никому этого не рассказывала. Ни Аде, ни друзьям, ни парню, ни родителям. Все это время правда была внутри меня, спрятанная глубоко.
Глаза Декса расширились, а потом смягчились из-за уязвимости, которую я все равно проявила. Но прятаться уже не было смысла.
— Прости, — сказал он. — Я не знал.
— И никто не знал.
Он сглотнул и опустил сигарету на стол. Он смотрел, как с нее сыплется пепел.
— Когда это было? Прости, если я слишком…
— Нет, все в порядке. Думаю… мне стоит выговориться. Это, как ни смешно, было с Мейсоном.
— Кретин, что тебе изменил? — спросил он, протягивая мне бутылку.
— Ага, — я взяла ее и сделала глоток. Я закашлялась. — Именно. Он.
— И только с ним ты спала, только его любила?
— Ага.
— Прости.
— Ну… я была беспечна. Я была на таблетках, но порой это влияло на желудок. Из-за этого я принимала их не всегда. И, как понимаешь, все совпало.
Было странно говорить об этом, ведь приходилось вспоминать это. Я рассказала ему о дне, когда обнаружила это. Об измене Мейсона я узнала позже, но это не меняло ничего. Был нарушен цикл, и это было странно, ведь я была на таблетках, и все появлялось вовремя. Вплоть до часа. Я перепугалась. Я не сказала Мейсону, а после купила три разных теста на беременность разных фирм. Я спрятала использованные тесты с положительным ответом в туалетную бумагу и выбросила в урну, чтобы никто не нашел их. Я не хотела рассказывать ему, чтобы он не решил, что я это спланировала, и не обвинил меня.