— Да, двоюродный. Она едет вон туда, — ответила Долорес, указывая в сторону ранчо Хуанито.
— Минутку, минутку. Никто никуда не поедет, пока я не разрешу.
— Она не едет, она приезжает. Она имеем там дом, — поправилась Долорес.
— Ах, он живет там! Вот оно что! Вы ведь говорили, что он живет в Навахо Гров?
— Нет, там другой двоюродный брат. Он хороший.
— Ну, ладно, ладно, не будем больше говорить об этом. Вы уже второй раз пытаетесь ускользнуть. Придется вам все рассказать шерифу.
«Что делать, что делать? Неужели нет выхода?» — с тревогой спрашивала себя Долорес.
— Ладно, я иду, — сказала Долорес и спросила, указывая на Хуанито: — Она едет домой?
— Он не едет домой. Он идет с нами. Хотите, я перенесу вас?
Полицейский соскочил в воду и открыл дверцу.
— Нет. Берите ребенка. Я иду.
— Черт возьми, о ребенке-то я и забыл. Ну, ладно, идите оба за мной, pronto.
Долорес передала ребенка полицейскому, тот неумело взял его, не выпуская из рук фонарика.
— Не уроните его, — предупредила она.
— Кого? Девочку?
— Конечно.
— Хорошо. Авось начнем понимать друг друга, пока доберемся до места. Следуйте за мной.
Долорес опустила ногу в ледяную воду и сказала старику, чтобы он тоже вылезал из машины. Убедившись, что его послушались, полицейский шагнул вперед.
Когда Долорес поставила в воду вторую ногу, ее лодыжку больно ударил камень. Она не упала, но у нее закружилась голова. Борясь с мутным бурлящим потоком, она слышала, как Хуанито тревожно кричит: «Сеньора! Сеньора!»
Шлепавший по воде полицейский Эллсберг обернулся, чтобы проверить, идут ли за ним Долорес и старик. Старик кое-как пробирался на четвереньках, видимо, его сбило с ног течение. Но женщины не было видно. Лишь через некоторое время он разглядел при свете звезд чью-то удалявшуюся фигуру.
Полицейский окинул взглядом толпу любопытных, собравшуюся у потока, и сунул ребенка в руки первой попавшейся женщины. Когда он снова посмотрел в сторону Долорес, та уже приближалась к водовороту, образовавшемуся у бетонированного откоса. Разбрызгивая воду, он с криком кинулся к Долорес, но та не слышала. Долорес сделала еще шаг, но под ногой дна не оказалось, и она погрузилась с головой в воду.
Когда полицейский достиг обочины, Долорес уже поднялась и стояла по грудь в воде. Услышав голос полицейского, она протянула ему руку. Он не хотел мочить форму, поэтому решил вытянуть Долорес, оставаясь у обочины. Но течение было настолько сильным, что Долорес не устояла и инстинктивно взмахнула рукой, так что полицейский не успел ее схватить. Женщину прибило к противоположному краю ямы, где до нее нельзя было дотянуться. Идти навстречу течению она уже не могла, так как силы ее иссякли.
Громко бранясь, полицейский погрузился в ледяную
воду, схватил Долорес за руку и, с трудом преодолев течение, вылез из ямы. Потом, подхватив под мышки Долорес, вытащил и ее. Его ботинки и форма имели жалкий вид.
Целая банда Капоне, черт подери, не могла бы причинить ему столько хлопот, сколько причинила эта глупая женщина!
Полицейский с трудом дотащил ее до дороги. Она упала на черный асфальт и начала, конвульсивно содрогаясь, кашлять, казалось, что ее вот-вот вырвет.
Подошел старик и забормотал что-то по-испански, показывая рукой на свои глаза и на Долорес.
Полицейский решил, что Долорес залепило глаза грязью. Ну и что? Черт с ними с обоими! Полицейский хотел отойти, но в это время Долорес окликнула его.
— В чем дело? — спросил он.
— Я вижу не хорошо, — сердито сказала она. — Ледяная вода плохо. Не могу видеть.
Он снова подошел к ней.
— Вы хотите сказать, что вы слепая?
— Именно.
— Значит… Вот оно что. Боже милостивый!
Полицейский растерянно смотрел на Долорес.
— Ребенок у вас? — спросила она.
Черт, опять он забыл об этом ребенке. Но женщина, которой он его отдал, уже подходила. Теперь все в порядке.
Долорес выхватила ребенка из рук женщины и крепко прижала к себе. Лишь после этого она почувствовала на своих щеках слезы.
Кто-то закутывал ее в одеяло, но она не замечала этого, словно оцепенела. Ее подняли и посадили в машину, повернутую в сторону Реаты. Хуанито пытался объяснить полицейскому, что сеньора очень хорошо водит машину и вовсе не нарушила закон, сев за руль, хотя плохо видит. Но никто не обращал на него внимания.
На мотоцикле полицейского завыла сирена. Долорес закрыла усталые глаза.
Очнулась она уже у здания окружной тюрьмы. Хуанито с ней не было.