Буркнув что-то, Джейк заговорил.
— Дайте нам время, — начал он. — Не успеете и оглянуться, как открытая война между капиталом и рабочими канет в вечность, так же как… как ваш твердый воротничок. Уже сейчас появились профсоюзы нужного нам типа, на плечи которых при умелом руководстве можно перекладывать возникающие трудовые конфликты. Они-то и будут держать рабочих в узде без лишней трескотни, которой мы сыты по горло, ведь им гораздо сподручнее обнаруживать красных и задавать им жару. Они, а не мы будут нанимать хулиганов и расплачиваться с полицией. В дальнейшем рабочие лидеры будут находиться у нас на жалованье, и тогда всякий шаг в сторону социализма будет связан для них с риском потерять привилегии.
Разумеется, наше доверие к ним не беспредельно. Если кто-то из них отобьется от рук, возмечтает, скажем, о власти, мы попросим вашего брата — служащих — поставить их на место в судебном либо административном порядке. Во всех других случаях мы будем держаться в стороне… Вы читали заявление Джорджа Бекера в «Лариат»?
— Вы имеете в виду профсоюзного шефа?
— Именно. Что вы об этом думаете?
Джейк хотел знать, не приложил ли Дэн к этому руку.
— Пока ничего, — пробормотал он.
— Имейте в виду, что я к этому заявлению, не имею никакого отношения. Когда Джордж впервые появился здесь и создал свою организацию, многие «красные» сумели захватить важные посты в местных комитетах и оказать давление на Джорджа, чтобы заставить его, выражаясь их жаргоном, «провести в жизнь достигнутые завоевания», и избавиться от этих «красных» теперь не так-то просто. Они ведь избраны, к тому же вы, politicos, позволяли им жиреть на пособии. Так что Джорджу пришлось быть осторожным. Поэтому сегодняшний бунт случился как нельзя кстати. И Джордж, и работающие шахтеры до смерти перепугались. Они готовы в лепешку расшибиться, лишь бы опровергнуть всякие слухи б своих связях с «красными». Джордж заявил публично, что в профсоюзе нет ни одного «красного», и теперь ему придется доказать это.
— Вы ему доверяете?
Джейк пожалел, что приличия ради убрал из гостиной плевательницу, сейчас она пригодилась бы.
— Не в этом дело, просто надо предоставить ему самостоятельность. Почему бы нам, вместо того чтобы бряцать оружием, не успокоиться и не дать ему свободно действовать, помогая лишь в тех случаях, когда он будет в этом нуждаться? Если мы попытаемся делать все сами, то можем нарваться на скандал и привлечь внимание этого проклятого комитета Ла Фоллетта, который, чего доброго, учинит расследование. Будь я на вашем месте, мой друг, мне бы такая перспектива не понравилась.
Джейк насторожился.
— При чем тут я?
— Неужели вас не заинтересовало, почему «Лариат» молчит о манипуляциях сенатора Махони с закладными? Ведь такой материал пролил бы свет на всю эту историю с выселением Фернандеса.
— Очевидно, я должен поблагодарить редакцию?
Барбидж засмеялся.
— Можете не благодарить, если это претит вам. Но знайте, что дотошные репортеры штата уже рою лея в досье. Вот, например, что пишет вечерняя газета «Сан», выходящая в Льяно…
Барбидж достал из бокового кармана бумагу и надел очки. Джейк впился в нее глазами.
— Откуда это у вас? «Сан» доставляют сюда только утром.
— Материал оказался достаточно важным, поэтому мне передали его по телефону, и я попросил мисс Лири записать. В статье упоминается ваше имя. Цитирую: «…буревестник Реаты, которого несколько лет назад вывели из муниципального совета за продажу охранных грамот лицам, занимающимся незаконной торговлей спиртными напитками, и содержателям веселых домов в Блэк-Даймонд-сити…» Далее рассказывается о нашей с вами сделке и, как они выражаются, о ваших «сомнительных контрактах» с «обнищавшими арендаторами». Автор употребляет неприятное слово «ростовщичество» и напоминает, что осенью вы намерены вновь выдвинуть свою кандидатуру в сенат.
— Все это давно известно. Не пойму, к чему вы клоните, — раздраженно сказал Джейк. — И зачем цитируете мне эту вонючую рузвельтовскую газетенку? Разве не помните, что она писала во время забастовок про вас: «Агенты крупного капитала и Уолл-стрита эксплуатируют наш штат, как колонию», и тому подобное.
— Помню. Но, друг мой, мое положение все же выгоднее вашего. Не могут же они изгнать Американскую медную корпорацию из штата и, уж конечно, засадить меня в тюрьму.
— А что они могут сделать со мной? — воскликнул Джейк. — Мои контракты вполне законны, это знает каждый. Если они их заморозят, я обанкрочусь. Но, поступив так со мной, они могут подвести под монастырь любую другую корпорацию. Вы этого хотите?