— Спасибо.
Женщина задорно улыбнулась и схватилась за перила.
— Вот погодка. Йен говорит, пришвартоваться будет непросто.
У нее был акцент почти как у Фрейзера, но интонация мягче и мелодичнее.
— Йен?
— Йен Кинросс, капитан. Мой добрый сосед, с Руны.
— Вы там живете?
— Больше нет. Моя семья переехала в Сторноуэй, все, кроме бабушки. Мы навещаем ее по очереди. А вы вместе с полицейскими?
Она задала вопрос с невинностью, в которую я не особо поверил.
— Считайте, да.
— Но сам вы не из них? Не из полиции, я имею в виду.
Я покачал головой.
Женщина улыбнулась:
— Я так и подумала. Йен слышал, они обращались к вам «доктор». На острове кого-то тяжело ранили?
— Нет, насколько мне известно.
Мой ответ только подогрел ее любопытство.
— Так зачем доктор едет на Руну в сопровождении полиции?
— Лучше спросите у сержанта Фрейзера.
Она сморщилась.
— Ну уж нет.
— Вы знакомы?
— Вроде того. — Она не стала вдаваться в подробности.
— И чем вы занимаетесь в Сторноуэе? — спросил я.
— О… Я писательница. Работаю над романом. Меня, кстати, зовут Мэгги Кэссиди.
— Дэвид Хантер.
Она сделала явное усилие, чтобы запомнить имя. Некоторое время мы молчали и смотрели, как остров все четче прорисовывается сквозь сумерки: из воды поднимались серые клифы с зеленоватой шапкой. На их фоне виднелась природная башня из черного камня, высеченная волнами.
— Вон там, — сказала Мэгги. — Бухта прямо за Стэк-Росс, большой скалой. Третья по высоте в Шотландии. На Руне таких много. Претензии на славу третьего сорта. — Она отпустила перила. — Приятно было познакомиться, Дэвид. Может, еще увидимся.
Кэссиди направилась обратно в капитанскую рубку, к Кинроссу с сыном. На сей раз она шагала по палубе заметно увереннее.
Я продолжил рассматривать приближающийся остров. За Стэк-Росс клифы опускались в маленькую бухту. Начало темнеть, но я разглядел разбросанные там дома — крошечный аванпост поселения в пустынном океане.
Сзади послышался резкий свист, пробившийся сквозь шум мотора и завывание ветра. Повернувшись, я увидел, что Кинросс сердито машет мне рукой:
— Иди в каюту!
Мне не надо было повторять дважды. Море стало еще свирепее: волны разбивались о высокие обрывы, изрезавшие бухту. Теперь лодку не просто качало, а бросало по спирали: водные массивы сталкивались, накрывая палубу одеялом из капель.
Хватаясь за поручень, я добрался до перегретой каюты. В обществе Дункана и побледневшего Фрейзера стал ждать, пока паром зайдет в бухту, борясь с ударами волн. Через окно было видно, как они разбиваются о бетонную пристань, порождая белые облака брызг. Пришвартовались с третьей попытки, паром трясло от усилий мотора удержать нас на месте.
Мы вышли из каюты и с трудом пошли по качающейся палубе. От ветра было не скрыться, но он казался чудотворно свежим, с чистым соленым привкусом. Над головой с криками кружили чайки. Люди на берегу суетились, завязывали тросы. Несмотря на клифы, бухта была отрытой, единственный волнорез сопротивлялся неумолимой стихии. На якоре стояло несколько рыбацких лодок, которые едва не срывались с якорных цепей, как собака с привязи.
Низкие дома и коттеджи цеплялись за крутой склон, опускавшийся в бухту. За ними — зеленая земля без единого дерева, унылая и обдуваемая всеми ветрами. Вдалеке, на горизонте, высилась остроконечная вершина, теряясь в дымке низких облаков.
Молодая женщина, Мэгги Кэссиди, поспешила удалиться с парома, как только спустили трап. Я слегка удивился, что она не попрощалась, но не стал заострять на этом внимание. Позади меня завелся мотор «рейнджровера», и я забрался на заднее сиденье. Фрейзер уступил напарнику место за рулем. Лодка по-прежнему качалась, когда он осторожно съезжал по неустойчивому трапу.
На пристани нас ждал мужчина с морщинистым лицом. Ему было за пятьдесят. Высокое и могучее телосложение и оценивающий взгляд выдавали в нем полицейского. Мне не надо было и говорить, что это тот самый детектив на пенсии, который нашел тело.
Фрейзер опустил окно:
— Эндрю Броуди?
Мужчина сдержанно кивнул. Ветер трепал седые волосы, пока он рассматривал нас троих. Местные жители, которые помогли привязать лодку, наблюдали с любопытством.
— И это все, кого прислали? — спросил он с неприкрытым недовольством.
Фрейзер кивнул:
— Ага, пока.
— Как насчет следственной команды? Когда прибудет?