— Но какое отношение развод имеет к нам?
— Речь идет о репутации, Оливия. Как ты думаешь, что мой отец представляет себе, видя меня холостого, но у которого есть женщина, носящая его ребенка?
— Ты взрослый человек, — говорит Оливия.
— Да, с семьей с положением и деньгами. Мой отец — традиционалист. Возраст не имеет значения. Все должно быть правильно.
— Ты говоришь так, как герой одной из глупых книг Кенз, которые она всегда читала.
Я хмыкаю, кивая.
— Да. Мой отец все еще живет в каменном веке, но, как я уже сказал, тест нужен не только ему. Я тоже хочу, чтобы ты сделала тест, по крайней мере, для меня тест станет доказательством того, что я был настолько глуп, чтобы спать с кем-то, когда любил совершенно другую.
Оливия открывает рот и щелкает зубами. Минуту она подбирается к вопросу.
— А если я сделаю этот тест, ты станешь относиться ко мне как к кому-то важному? — спрашивает она, наконец.
Я выпрямляюсь, заняв позицию лицом к ней. Это очень тяжело для меня, пообещать ей такое.
— Я обещаю.
— Хорошо. Мы проведем этот тест, когда ты вернешься из Бостона.
— Спасибо, — выдыхаю я с облегчением.
Небольшая улыбка появляется на губах Оливии.
— Ну а теперь позволь мне помочь тебе уложить вещи. Я не могу смириться с мыслью, что ты возьмешь половину этого дерьма с собой в Лас-Вегас, что носишь здесь.
— Что заставляет тебя думать, что я поеду в Вегас?
Она пожала плечами.
— Это единственное логическое объяснение. Где же еще отдыхать юристу? — Оливия встает, поднимая мой чемодан с пола.
— Я помогу тебе, — говорю я, пытаясь помочь ей. Иногда незнание — это блаженство. И я могу позволить ей оставаться в неведении так долго, как это необходимо.
Глава 5
— Серьезно? — Джаред кладет руку мне на плечо. — Резиновая утка?
— Я серьезно. Она была в ярко-желтом сарафане, когда пришла и переваливалась так, как будто она уже на девятом месяце беременности, — утрирую я.
— Скажи же, ты крякал ее? — ржет Гэвин. Он прислонился к стойке, разминая пальцы. Терпение не относилось к числу добродетелей Гэвина и, пока мы берем машину в аренду, он ворчит, что в лучшем случае мы получим ее к Рождеству.
— Я было хотел, но воздержался. Она приперлась уже раздраженной. Не стоило подливать масла в огонь.
— Вот ваши ключи, мистер Вайз, — говорит молодой клерк. Он бросает ключи мне на ладонь. — Приятного пребывания в Амарилло.
— Спасибо, — я хватаюсь за ручку чемодана, кивая в сторону двери. — Ну, ребята, вы готовы?
— Вроде как, — отвечает Гэвин, рассерженно выдыхая.
Джаред все еще кудахчет насчет моей ночи с Оливией. Ни для кого не секрет, что Джаред и Оливия никогда не любили друг друга. Некоторые люди сказали бы, что у них отношения «любовь-ненависть». Они любят ненавидеть друг друга.
Я разворачиваюсь на каблуках, таща за собой багаж, Джаред и Гэвин следуют за мной. За спиной я слышу, как Джаред что-то пытается втолковать Гэвину, но в ответ раздался лишь хохот.
— Что смешного, — спрашиваю я, толкая стеклянную дверь выхода на стоянку автомобилей.
Гэвин и Джаред выходят следом за мной.
— Джаред просто нарисовал карикатуру на Оливию... О, Боже. Что это за запах? — восклицает он.
Я пытаюсь закрыть нос и рот рукой, чтобы поменьше вдыхать это отвратительное зловоние.
— Я не знаю, но, возможно, кто-то просто насрал на все Амарилло разом.
— Добро пожаловать в американский туалет, — шутит Джаред, внешне спокойно перенося невыносимую вонь.
— Ни хрена! — закипает Гэвин.
— Дерьмо, — добавляет Джаред через носовой платок на лице.
— Здесь всегда так пахнет? — я зажимаю нос и иду за Гэвином и Джаредом к арендованному автомобилю. Первый раз, когда клерк сказал, что фирма разорилась, я не поверил. Мне показалось, они шутят, когда большой автомобиль на стоянке оказался «Бьюиком Ла Кросс». Хотя, что ж это я, это ведь Техас, в конце концов. Где были их монстры «джипы»? Когда до меня дошло, что продавцы серьезны, я нехотя взял машину.
— Я не думаю, что всегда. Если я правильно помню, Маккензи однажды рассказывала мне про Херефорд, купающийся в деньгах.
Гэвин наклоняюсь к Джареду, его брови сходятся на переносице, а нос морщится.
— Что, черт возьми, за Херефорде?
Джаред качает головой.
— Не Херефорде. Херефорд. Как город южнее Амарилло. Я же рассказывал тебе, что это страна крупного рогатого скота. Чем же еще здесь должно пахнуть? Цветами? — сарказм так и капает с языка Джареда.