— Нет. Но все же я не ожидал, что будет вонять лошадиным дерьмом, — возражает Гэвин.
— Это коровье дерьмо, — поправляет Джаред. — И, по мнению этих людей, это запах денег.
— Я знаю, что деньги пахнут. Но что пахнут так дерьмово... — качает головой Гэвин.
Джаред глядит через плечо на меня, улыбаясь немного грустно.
— Теперь ты меня понимаешь...
Даже после всего, что произошло в понедельник, я все еще не доверяю Джареду, но он весьма забавный. Для меня очень тяжело довериться ему, потому что я знаю о его любви к Маккензи. Он может быть благородным, но даже благородные люди спотыкаются и падают.
Сильный порыв ветра кружится вокруг нас, принеся с собой волну жара и тошнотворный запах смрада. Жаркое июньское солнце палит с безоблачного неба, здесь больше солнца, чем я видел за всю свою жизнь. Кажется, оно единственное существо в бледно-голубом небе. Капли пота выступают на моей коже. Я смахиваю их со лба прежде, чем они попадают мне на глаза. Трое мужчин бросаются к машине, борясь с ветром, который, кажется, решает свалить нас на землю.
— Просто тогда я думал, что запах не может быть хуже, — ворчу я, вертя брелок в руках.
Багажник распахивается. Гэвин бежит к багажнику, бросает свой чемодан куда попало, и несется к передней дверце седана, крича, как ребенок, что переднее сиденье займет он.
— Чур, я впереди!
Джаред и я смеемся над выходкой моего брата.
— На самом деле здесь бывает еще жарче, — начинает Джаред, загружая свой чемодан в багажник. — Сейчас не так жарко по сравнению с тем, как было, когда я находился здесь последний раз. Ветер очень сильный на этой территории.
Я снимаю сумки с плеча и размещаю их в багажнике машины. Туда же добавляю чемодан. По пути к водительской дверце, я останавливаюсь и смотрю в сторону шоссе. Ветер продолжает дико дуть, и запах скота затуманивает воздух, я не могу игнорировать запах, но просто очарован этим местом. Это дом Маккензи. Это место, где она выросла. Секреты хранятся в глубинах равнины, суровый край ждет меня, чтобы раскрыть эти тайны. Нечто волшебное есть в Амарилло. Он несет определенную красоту. Или, может быть, это ностальгия. В любом случае, я чувствую магию даже в садистских порывах ветра.
— С тобой все хорошо, Дрю? — уточняет Джаред.
Я прислоняюсь к верхней части седана. Металл горячий и обжигает мне кожу.
— Да. Я пытаюсь представить себе Микки, живущей здесь. Вода, пляж — это все часть ее. Это место плоское и пыльное, и, хотя мой разум говорит мне, что ей это не подходит, мое сердце возражает, что это такая же часть ее, как и белые пески Флориды.
Маленькая улыбка расцветает на губах Джареда.
— Весьма поэтично, дорогой друг, но очень понятно.
Я осторожно открываю дверцу автомобиля, силясь удержать ее открытой под непрекращающимися порывами ветра. Запрыгнув внутрь салона, я еле успеваю втащить ноги, как дверца захлопывается. Сиденье располагается так близко к рулю, что мои колени упираются мне в уши. Сидение просаживается под моим весом, и запах в салоне ничуть не лучше, чем запах снаружи.
Я шарю вокруг, хлопая между рулевым колесом и ногами, пытаясь обнаружить ручку для отката сидения назад, но ничего не обнаруживаю.
— Какого черта? — ворчу я. — Такое чувство, будто последним на этой машине ездил человек самого маленького роста.
Едва сдерживаемое шипение прорывается из глоток сзади и рядом со мной. Я кошу глаза в сторону Гэвина и Джареда, чтобы увидеть, как оба наблюдают за моими попытками. Чертовы придурки! Меня разыграли! И эти двое еще думают, что они очень забавные.
— Какого черта! — кричу я.
Гэвин сгибается в приступе смеха.
— Ты должен посмотреть на себя со стороны сейчас, — гогот Джареда перекрывает хохот Гэвина.
Нащупав, наконец, ручку, я регулирую сиденье под свои ноги.
— Черт бы побрал вас обоих.
Смех раздается сразу с двух сидений. Они еще не в курсе, но они сейчас развязали войну. Это я — мастак прикалываться, и им не одолеть меня.
— Пристегните ремни, — прошу я, вставляя ключ и заводя машину.
— Эй, — возмущается Гэвин. — А куда подевались все ковбои? Я даже не увидел пары орехов, дерьмо собачье, и ковбойские шляпы, ведь я только что вылез из самолета.
Я ловлю взгляд Джареда в зеркале заднего вида. Он все еще робеет.
— Дай ему время. Поверь мне на слово, ты не останешься разочарованным, — он снимает бейсболку с головы, и его косматые светлые волосы свободно рассыпаются. Он прижимается головой к стеклу, во все глаза, рассматривая простирающиеся вокруг холмы Западного Техаса.