Серебро сверкает на черно-голубом покрывале неба. Бесчисленное количество ночей я провел на пляже, любуясь звездами, но никогда еще не видел их с такой ясностью, как сейчас. Запах Херефорда, каким я знал его, рассеялся, и теперь я был охвачен свежим ветром Техаса.
Ярко-оранжевое отсвет за спиной привлек мое внимание.
— Все хорошо? — комок образуется в горле при звуке сильного, уверенного голоса Билла. Для всех, я знаю, Билл на взводе, или про него говорили так техасцы. Собрав нервы в кулак, я разворачиваюсь на каблуках, едва не потеряв равновесие. Билл держит в руках сигарету, и я не замечаю признаков наличия какого-нибудь оружия. Я успокаиваюсь при мысли, что все же не искупаюсь в бассейне, и двигаюсь к нему. В мерцающем свете бассейна Билл кажется массивнее и выше ростом, чем он был при свете дня.
— Да, сэр, — мой голос дрожит.
Какого черта? Я же взрослый мужик. Мой голос не ломался с тех пор, как я был подростком.
Я благодарен темноте за то, что скрывает предательский румянец, растекшийся по моему лицу. Собравшись, я выпрямляюсь, оказавшись чуть выше, когда подхожу к нему.
Билл наклоняет пачку сигарет ко мне, выстучав одну из упаковки.
— Закуришь?
При нормальных обстоятельствах я бы отказался от этого предложения. Курение — это отвратительная привычка, но сейчас я не собираюсь отказываться. Я протягиваю руку и вынимаю сигарету из пачки, засунув в рот. Ниточка пламени трепещет, вырываясь из зажигалки, поднесенной к моему лицу. Я наклоняюсь вперед, опуская кончик сигареты в пламя. Яркие угольки табака воспламеняются, и я с наслаждением затягиваюсь, впуская клубы табачного дыма в свои легкие. Горло першит, но я продолжаю затяжку.
— Спасибо, — выдыхаю я, выпуская дым из своих легких. Беру сигарету в другую руку, чувствуя головокружительный эффект табака практически мгновенно.
— Не рассказывай Линдси. Она думает, я бросил давным-давно.
Я киваю.
— Ну что ж, тогда это наш маленький секретик.
Билл прислоняется к деревянной колонне, перекладывая сигарету в другую руку. Чувствуется, курит он как профессионал. Сигарету держит между пальцами, делая глубокую затяжку каждый раз. Сам признается мне, что заядлый курильщик. Зато я не помню, когда брал в руки сигареты, точно, еще в колледже. Хотя сомневаюсь, что это был табак.
Я опираюсь на противоположный столб и смотрю на журчащую воду. Страх, больше похожий на агонию, потрясает меня до глубины души. Я ненавижу саму мысль разочаровать Билла. Он принимает меня в своем доме, зная, что мы с Маккензи поссорились. И мне кажется кощунством выйти из дома, чтобы ответить на звонок Оливии, даже с разрешения Маккензи, и предательским ударом в его спину при такой его щедрости.
— Звонила Оливия? — спрашивает он, стряхивая пепел с кончика сигареты.
— К сожалению.
— Ммм, — он делает еще одну глубокую затяжку. Дым, выдыхаемый нами из легких, кажется, клубится в ночном небе между нами. Я прикладываю сигарету обратно к губам, затягиваясь сильнее на этот раз.
— Это не то, что ты думаешь, Билл.
— И что же я думаю?
Я стучу пальцем по концу сигареты несколько раз, стряхивая пепел.
— Ты думаешь, что я играю чувствами Маккензи.
— Если бы это было так, каким бы образом ты оказался тогда приглашенным в мой дом сегодня, да еще и на праздник завтра, скажи-ка мне.
Он у меня есть.
— Извини, — делая очередную затяжку, я наблюдаю, как серое облако, выдыхаемое из моих легких, растворяется вокруг меня. Никотин бежит по моим венам, заставляя меня чувствовать легкое подташнивание и головокружение.
Билл тушит сигарету и бросает окурок в цветочный горшок.
— Так ответь же мне, сын, как ты намерен исправить это безобразие?
Я не докуриваю сигарету до фильтра, но повторяю действия Билла: тушу окурок и отправляю следом в тот же цветочный горшок. Я сглатываю, пытаясь облегчить боль в животе.
— В том-то и дело, что не знаю. Но вот что я знаю точно, так это что не могу продолжать жить без Микки. Она — мое сердце.
Сняв бейсболку, Билл качает своей лысеющей головой.
— Это только начало. Почему же ты добирался сюда так долго?
— Плохой совет, — иронизирую я.
Билл откидывает голову назад со смехом.
— На самом деле это был хороший совет. Да и цветы твои очень красивы. Их так приятно касаться.
Я хлопаю руками по бедрам.