— Вы собираетесь предъявить мне обвинение?
— Нет. Во всяком случае, не по имеющейся на данный момент информации.
Темплетт взял сигарету, и Аллейн зажег ее.
— У меня в голове все чертовски перепуталось, — сказал Темплетт. — Веду себя как дурак.
— В некотором роде, — согласился Аллейн. — Тем или иным образом вы поставили себя в неловкое положение.
Но было что-то в его поведении, что рассеяло страх Темплетта.
Вошел Смит с копиями.
— Там сержант Роупер, сэр, — сообщил он. — Он приехал вместе с Батгейтом и хочет поговорить с вами лично.
— Подождет, — ответил Блэндиш. — Как только мы занялись расследованием, он хочет поговорить со мной лично десять раз на дню.
— Да, сэр. Где мне оставить копии?
— Оставьте их здесь, — сказал Блэндиш, — и подождите снаружи.
Когда Смит вышел, Блэндиш впервые за этот вечер обратился к доктору Темплетту.
— Я очень сожалею обо всем этом, доктор.
— Ничего, все нормально, — сказал Темплетт.
— Я думаю, что господин Аллейн согласится со мной: если это не имеет отношения к делу, мы сделаем все возможное, чтобы никто больше об этом не узнал.
— Конечно, — отозвался Аллейн.
— Меня не слишком волнует, что случится, — сказал Темплетт.
— О доктор, ну что вы, — недовольно произнес Блэндиш, — вы не должны так говорить.
Но Аллейн мысленно видел маленькую веселую гостиную и грациозную леди с волосами соломенного цвета, благодушие которой не простиралось дальше очень определенной точки, и он подумал, что понимает доктора Темплетта.
— Я думаю, — сказал он, — что будет лучше, если вы представите нам полное расписание ваших действий от двух тридцати в пятницу до восьми часов вчерашнего вечера. Мы проверим это, но так, что никто, кроме вас, об этом не узнает.
— Что касается этих десяти минут в ратуше, здесь все нормально, — сказал Темплетт. — Боже, я все время был с ней, до тех пор пока не стал закрывать окно! Спросите ее, сколько времени на это потребовалось! Меньше двух минут! Я уверен, что она это подтвердит. Здесь ей нечего терять.
— Мы ее спросим, — сказал Аллейн.
Темплетт начал перечислять все дома, которые он посетил во время своих обходов. Фокс все записывал. Неожиданно Аллейн попросил Блэндиша выяснить, как долго из-за упавшей ветки не функционировал в Пен-Куко телефон. Блэндиш позвонил оператору.
— От восьми двадцати до следующего утра.
— Так, — сказал Аллейн. — Так.
Доктор Темплетт довольно вяло и монотонно перечислял все события этих часов.
— Да, всю пятницу я был на охоте. Вернулся домой как раз вовремя, чтобы переодеться и пойти на пятичасовую репетицию. Это могут подтвердить слуги. Когда я снова вернулся домой, меня ждал срочный вызов… Я пришел только после полуночи. Миссис Бейнс с Милл-фарм — у нее были схватки. Двадцать четыре часа… да…
— Можно мне перебить вас? — спросил Аллейн. — Вчера утром, в Пен-Куко, миссис Росс не выходила из машины?
— Нет.
— Вас провели в кабинет?
— Да.
— Вы были там один?
— Да, — сказал доктор, немного прикрыв глаза.
— Доктор Темплетт, вы дотрагивались до коробки с револьвером?
— Клянусь Богом, нет.
— Еще один вопрос. Вчера вечером вы проявили всю силу вашего авторитета и убеждения, чтобы мисс Прентайс уступила свое место мисс Кампанула?
— Да, но она не послушалась бы меня.
— Вы не могли бы еще раз описать, какой вы ее нашли?
— Я говорил вам вчера вечером, что пришел поздно. Я подумал, что Дина, должно быть, волнуется, и, переодевшись, пошел к женским уборным, чтобы показаться ей на глаза. Я услышал, как кто-то ныл и стонал, и сквозь открытую дверь увидел мисс Прентайс, всю в слезах, раскачивавшуюся взад-вперед и сжимавшую рукой свой палец. Я вошел и взглянул на него. Ни один здравомыслящий врач не позволил бы ей бить по клавишам в таком состоянии. Она не смогла бы этого сделать. Я сказал ей об этом, но она все время повторяла: «Я сделаю это. Я сделаю это». Я разозлился и высказался откровенно. Я не мог больше тратить с ней время. Уже пора было начинать, а я еще не была загримирован.
— Поэтому вы привели мисс Коупленд и ее отца, зная, что, возможно, ректор одержит победу там, где вы потерпели поражение.
— Да. Но я еще раз хочу вам сказать: было просто физически невозможно, чтобы она использовала этот палец. Я мог сказать ей… — Он резко замолчал.
— Да? Вы могли сказать ей это сколько времени назад? — спросил Аллейн.
— Три дня назад.
Смит вернулся.
— Опять сержант Роупер, сэр. Он говорит, что это действительно очень важно и что он уверен, что господин Аллейн хотел бы тоже это услышать.