2
— Проклятье! — воскликнул Аллейн, когда господина Трантера увезли. — Ну и история!
— Вы этого ожидали? — спросил Найджел.
— О да, я почти ожидал этого. Было очевидно, что в пятницу днем произошло какое-то очень драматическое событие. Мисс Прентайс и Генри Джернигэм закатывали глаза, когда бы об этом ни упоминалось, и ректор сказал мне, что он и эсквайр и мисс Прентайс были против этого брака. Почему, одному богу известно. Дина кажется чудесной милой девушкой, черт побери. И посмотрите, как господин Генри реагировал на вопросы! Фокс, вы когда-нибудь слышали о таком? Одной эксцентричной старой девы было бы больше чем достаточно, это всем известно. А здесь мы имеем их целых две, и одна из них — труп.
— Какая-то странная, нелогичная история, господин Аллейн. Да, она была убита. Но если бы этот ребенок никогда не читал комических детских историй из дешевых изданий, и если бы у него не было с собой остатков от «Игрушки для бездельников», этого не случилось бы.
— Да, вы правы, Фокс.
— Я полагаю, сэр, что из-за этого мисс Прентайс хотела увидеться с ректором в пятницу вечером. Я имею в виду эту встречу на Топ-лейн.
— Да, пожалуй. О черт, утром нам опять придется взяться за мисс Прентайс. Что сказала Дина Коупленд о пудре?
— Она принесла ее вчера вечером. Вчера вечером Джорджи Биггинс не появлялся за сценой. Он так всем надоел, что они отказались от его услуг. На генеральной репетиции он был мальчиком, приглашающим артистов на сцену, но после этого все столы и актерские уборные как следует вымыли. Эта пудра должна была рассыпаться после половины седьмого вчерашнего вечера. И еще одно: мисс Дина Коупленд ничего не слышала о луке… или говорит, что не слышала.
— Это уже кое-что, в любом случае!
— Правда? — едко спросил Найджел. — Признаюсь, мне не удается понять ни малейшего значения того, что вы говорите. К чему, например, эта болтовня о луке?
— Действительно, к чему, — вздохнул Аллейн. — Давайте собираться и отправляться домой. Полицейскому тоже необходим сон.
3
Но прежде чем лечь спать этой ночью, Аллейн написал своей возлюбленной:
Гостиница Джернигэм-Армз
29 ноября
Моя дорогая Трой!
Повезло же тебе с возлюбленным. Ночной путешественник, который разговаривает с тобой в девять часов вечера в субботу, а вскоре после полуночи он уже в Дорсете осматривает рояль-убийцу. Ты будешь против подобных вещей, когда мы поженимся? Скажи, что нет, я надеюсь на это. Ты увидишь, что мужа опять нет рядом, тряхнешь своими темными волосами и скажешь: «Опять его нет, что ж поделаешь», — и погрузишься в мысли о картине, которую тебе надо будет нарисовать на следующий день. Моя дорогая, любимая Трой, ты тоже исчезнешь, когда захочешь раствориться в работе, и никогда, никогда, никогда я не посмотрю косо или неприветливо и не буду изображать измученного супруга. Не просто это обещать, как ты сама догадываешься, но я обещаю.
Это необычная и неприятная история. Ты прочтешь о ней в газетах раньше, чем получишь мое письмо. Но на случай, если тебе захочется узнать официальную версию, я прилагаю очень краткий отчет, написанный служебным и как можно более бесцветным языком. Мы с Фоксом уже прийти к заключению, но пока еще не раскрываем карт, надеясь получить немного больше улик прежде, чем произведем арест. Ты как-то сказала мне, что твой единственный метод расследования был бы основан на исследовании характера. Это очень здравый метод. Особенно если есть чутье. А теперь я представлю тебе семь персонажей. Что ты о них думаешь?
Первый, эсквайр, Джоуслин Джернигэм из Пен-Куко, выполняет обязанности главного констебля, что намного затрудняет все дело. Это краснощекий лысеющий мужчина, с постоянно удивленным взглядом своих довольно выпуклых светлых глаз. Немного помпезный. По тону его голоса всегда можно понять, разговаривает он с мужчиной или с женщиной. Я думаю, что тебе бы он быстро наскучил, а ты бы его напугала. Леди, видишь ли, должны быть веселыми, обаятельными и кокетливыми. Ты вовсе не кокетлива, дорогая, правда? И они должны демонстрировать что есть сил свое превосходство над мужчинами. Тем не менее он вовсе не дурак, и надо сказать, имеет характер. Я думаю, его кузина Элеонора Прентайс наводит на него страх, но он полон фамильной гордости и, вероятно, считает, что даже наполовину Джернигэм не может ошибаться.